Вике хотелось большего. А именно любви, заботы того самого, единственного мужчины, которого она мечтала встретить раз и навсегда. Да, несмотря ни на какие разочарования, она оставалась той же идеалисткой, какой была в ранней юности. А женихов, поклонников и воздыхателей имелось у неё достаточно, а иногда и в избытке. А что? Умна, образованна, хороша собой… Тут можно долго продолжать. Понятно, что хотелось большего, хотелось вырваться оттуда, где она была. А были они с мамой на дне. На самом дне. И знали об этом.
«Униженные и оскорбленные. XXI век», – шутили они о себе. И это была их горькая правда. Отсутствие своего хоть какого-то жилья и местной прописки не позволяло им многого, а очень хотелось просто жить как все. Как все счастливые люди, конечно. Они меняли коммуналку за коммуналкой, вынужденные переезжать как минимум раз в год по разным, зачастую не зависящим от них, причинам. В то время, когда Вика занялась репетиторством, они с мамой жили сначала в коммуналке, потом переехали в общежитие. И там происходило то, о чем действительно стоит рассказать.
Глава 3.
Прошло уже почти три года с тех пор, как они приехали сюда и сняли комнату на пятом крайнем этаже. Общежитие, как общежитие, общага попросту: комнатки маленькие, старый немецкий проект, что для студентов делали, не иначе. А как известно, что для наших людей хорошо, то для немцев не очень. Впрочем, оказалось, что это утверждение и в обратном порядке работает так же. Здание само кирпичное, но, скажем прямо, неказистое такое, весьма облезлое и обветшалое, а местами в глубоких трещинах, причём как снаружи, так и внутри. Но это была не самая большая проблема.
При входе несколько бетонных ступенек, развалившихся практически полностью, раскрошенных буквально на составляющие их песок и мелкие камешки, гальку. Спицы стальной арматуры торчали из них то тут, то там, выглядывая из бетона в самых ходовых местах. Как будто струны музыкального инструмента не выдержали долгой и излишне экспрессивной игры. О них часто спотыкались. Усталость металла. Есть такое понятие. Так вот это была именно она. Причём, усталость здесь чувствовалась во всём, не только в металле, бетоне или старых кирпичах. Во всём: от начала и до конца. А с той страшной усталостью ещё и полнейшая безнадёга.