Он подошел ко входу в метро, роясь в карманах и ища мелочь, чтобы купить жетон.
– Закурить есть? – раздался голос рядом.
Дмитрий обернулся и увидел мужчину, сидящего в инвалидной коляске. Довольно крепкого телосложения, но со скрюченными ногами.
Мысли у Димы начали крутиться в странном ключе, он критично осматривал мужчину-инвалида в потасканной дешевой куртке и вязаной шапке.
Шальной план созрел у него в голове через минуту. Он подошел к инвалиду, у коляски которого стояла кружка с мелочью, и кинул ему тысячу, достав из кармана сдачу из ресторана.
– Не курю, – ответил Малахов инвалиду.
– Ух ты, спасибо! – выдал мужик довольно.
– Че дрожишь? Замерз?
– Еще бы, полдня здесь у метро околачиваюсь. Пенсия-то маленькая, и мать у меня тоже на пенсии. Скоро уже должна за мной прийти.
– Ясно, – кивнул Дима, доставая еще деньги и кидая две тысячи в банку. И вдруг попросил: – Мужик, а отдай мне свою куртку!
– В смысле, отдай? – не понял тот.
– В смысле обменяемся. Я тебе эту свою дубленку отдам, ты мне куртку, – пояснил Дима, расстегивая свою одежду.
– Не понял?
– Не догоняешь, что ли? Говорю, дубленку мою в обмен на твою куртку. Она меховая, настоящая кожа, мех.
– Да вижу, что дорогущая, – кивнул инвалид, окидывая взглядом короткую черную дубленку Дмитрия, подбитую черным дорогим мехом. – Но тебе моя куртка зачем?
– Не твое дело. Будешь меняться? Насовсем. Обратно не заберу. И еще шапку твою мне надо, я тебе свою эту из чернобурки отдам.
– А! Ты пьяный! – догадался мужик. – Сморю, фигню какую-то морозишь.
– Нет, ты дурак, что ли? Предлагаю тебе новую дорогую одежду насовсем, ничего не прошу, а ты еще ломаешься? – выдал молодой человек, уже заводясь.
– Не злись, парень, – тут же улыбнулся примирительно инвалид. – Хочешь меняться – давай, я только за.
– Идет! – обрадовался Дмитрий и торопливо стянул с себя дубленку.
Надел на инвалида, отдал ему шапку, свой клетчатый шарф и напялил на себя старую засаленную куртку мужика и вязаную потертую шапку. Благо мужик был плечистым, потому размер Диме подошел, только куртка оказалась чуть коротковата.
Застегнувшись, Малахов окинул себя взглядом и тут заметил на руке часы.
– Вот еще часы, забери их тоже. Швейцарские, в Европе сам покупал, – предложил Дима, быстро стянув их с запястья и протянув инвалиду.
Малахов понимал, что простой парень, за которого он решил себя выдать сейчас, не мог носить дорогие часы, которые стоили четыре тысячи баксов.