Родители не звонили, ну что же я и не особо скучала. Они у меня придерживались новомодного течения: «ребёнок должен с 18 лет быть один и учиться самостоятельности!». В принципе, меня это устраивало.
Жила одна в однокомнатной квартире в старом сталинском доме с видом на московский дворик. Там ничто не мешало мне грызть гранит науки, и его я грызла с усердием.
Меня зовут – Нора, друзья называют – Нориком. Учусь на биофаке и мечтаю стать известным учёным. Пока конечно до этого далеко. Мне удалось прорваться в команду Владимира Петровича – нашего декана факультета статьи которого получили международное признание. К основным исследованиям меня пока не допускали. Я была просто младшим лаборантом, в обязанности которого входило снимать показания с датчиков, отслеживающих поведение подопытных мышей. Но и это уже был большой прорыв, так как в команде профессора были только самые лучшие из студентов.
В последнее время я старалась не распространяться о своей работе знакомым. Как-то в разговоре одноклассница, узнав о моей подработке, скривилась и сказала, что не смогла бы мучить бедных маленьких мышек. А то, что исследования профессора уже помогли в лечении многих болезней, связанных со старением, она слушать не хотела. Ему удалось вылечить глаукому глаза у одной старой мыши. Такого раньше не удавалось сделать никому в мире. Новая разработка – это мировое открытие!
Перепрыгивая через несколько ступеней, я поспешила к автобусной остановке. Была середина весны, но солнце не хотело припекать, а прохладный ветер неприятно холодил лицо, заставляя все больше кутаться в тёплый вязаный свитер, одетый под плотный дутый жилет. Я пожалела, что не надела свою любимую зелёную шапку, всё-таки она была бы нелишней. Но вспомнив, что после двух пар мне нужно будет пойти в лабораторию, улыбнулась. Сегодня последний день испытаний нового вещества. Мыши, которым его кололи, ежедневно исправно на протяжении шести месяцев показывали положительную динамику. Они не старились, у них не наблюдалось ни одного признака дряхления. Полгода для грызунов – это много. К слову, это примерно четверть их жизни. После снятия сегодняшних показаний, можно будет объявить эксперимент профессора успешным и перейти к следующему этапу исследований.
Перебирая в уме расчёты, что требовалось отразить в моей дипломной работе, после снятия сегодняшних показателей, я вошла в автобус, любезно подошедший без опозданий. И, продолжая улыбаться своим мыслям, не заметила, что всё это стало отражаться на моём лице. Наверное, это и послужило началом череды странных событий в моей жизни.