– Ну давай! – размахивая руками в стороны, азартно произнес противник, пытаясь подбодрить меня на следующий раунд.
Несмотря на головокружение, мне удалось подняться на ноги и встать в боевую стойку. Теперь, осталось что-то придумать. Быть грушей для битья для всяких подонков не в моих приоритетах. Как говорил Артур Николаевич, лучшая защита – это нападение. Из последних сил, я рванул на своего оппонента. Когда оказался на нужной для меня дистанции, то с наскока ударил Карена ногой в грудь. Нельзя было его к себе подпускать, ведь любой удар теперь мог стать для меня последним. Толстяк стремительно пошел вперед, как танк, выкидывая мощные, но медленные удары, в район моей головы. Одного такого удара хватило бы, чтобы оторвать голову с моих плеч.
Противник был правшой, значит надо заходить ему за левую руку, чтобы не допустить столкновения с правой. Увернувшись от удара бандита, в момент своего ловкого маневра, я ударил подонка в живот, а затем срезав угол, оказавшись с боку врезал толстяку по голове. Враг не растерялся и тут же ответил, ударив локтем в висок. Удар был внезапным и серьезно потряс меня, чтобы не упасть пришлось прижаться к стене.
Гангстер схватил меня за горло и замахнулся своей правой рукой. Мне-то и оставалось, чтобы грязно ударить пяткой в стопу. После громкого хруста, хват Арутюняна ослаб и мне удалось вырваться и обойти его. Его удар был таким мощным, что кастет просто впечатался в стену. Боюсь представить, что случилось бы с моей головой, не увернись я вовремя.
Хоть это и не в моих правилах, бить в спину, но в данный момент речь шла не просто о победе, а о моей жизни. Я пнул ногой в спину противника. Бандит ударился головой об стену, затем тут же развернулся. Я не позволил ему что-либо предпринять и в прыжке ударил коленом в грудь. Противник скорчился от боли, и воспользовавшись моей невнимательностью, пока я поднимал с пола свой пистолет, ударил кастетом в бедро. Боль была неимоверной, сопровождалась ужасным хрустом, характерный перелому. Тут меня больше стало уже волновать мое самочувствие, а не победа.
Мой оппонент на это и рассчитывал. Карен схватил меня за шею и вновь прижал меня к стене, свирепо сдавливая руками мою трахею. В этот момент, вся надежда только на пистолет. Была только одна мысль – убить его. Драться с таким бугаем, было ошибкой с самого начала. Арутюнян будто видел наперед, что я хотел сделать. Когда я прицелился из пистолета врагу в голову, бандит схватил оружие за ствол и отвел мою руку в сторону, обезопасив тем самым себя от выстрела. Затем, как следует ударил своей головой по моему лицу и ухмыльнувшись, коварно спросил: