Я выдохнула с облегчением и быстрее чем нужно забрала у него из рук ведра. Спасла, мелькнула у меня мысль в голове, пока я бежала к реке. Колючий морозный воздух покусывал мне щеки, а снег звонко поскрипывал при каждом шаге. Оделась я довольно легко, ведь не собиралась далеко отходить от дома, но меня это мало волновало, хорошо, что только захватила с собой рукавицы.
До реки было недалеко и я в два счета оказалась у спуска. Осторожно ногой смела снег, а под ним и правда оказалась злосчастная корка льда, как в моем видении, на которой должен был поскользнуться Вал. Так сразу ее и не заметишь. Надо будет позже ее счистить, чтобы никто точно не пострадал.
Входя в дверь, мне пришлось немного наклониться, хоть роста я не высокого, но дверной проем еще ниже, так обычно делали из-за длинных зим в наших краях, чтобы сберечь тепло.
Дом у Вала совсем не большой, сколько я его помню, он жил один и всегда говорил, что много ему не надо и главное не в вещах. Скромная обстановка дома состояла из добротного дубового стола у окна, трех стульев, нескольких навесных полок, сундука, лавки, цветастой занавески, которая занавешивала проем во вторую комнату с кроватью прямо у печки. Предметов не много, но зато все они из под рук самого Вала. Он искусный мастер по дереву и резчик, почти в каждом доме нашей деревни есть его мебель и отличить ее от рук других мастеров можно не только по хорошему исполнению, но и по замысловатым узорам, которые он на ней вырезал: тернистый лес, диких зверей и птиц или горные пейзажи.
– Ну ты и шустрая, Мирра. Ставь ведра на лавку около печки и проходи, чай я уже приготовил, да и варенье достал, – расставляя глиняные кружки, пригласил Вал. – Спасибо, за добрую услугу.
– Мне не сложно, – я стянула с рук шерстяные варежки и села за стол, дожидаясь, когда горячий чай будет разлит по кружкам, чтобы согреть кончики пальцев.
– Как Бланка? Поправилась уже?
– Да, ей уже лучше, сборы Гуди помогли быстро, хоть она и успела нас напугать, пока у нее была лихорадка. – Чай уже у меня в руках и я осторожно подула на него сверху, пытаясь остудить.
– Да, она травница хорошая, не знаю, что бы мы без нее делали. А Бланке накажи больше не убегать на болота без шапки. Хотя Йора, наверное, и так уже провела с ней воспитательную работу, – по лицу Вала видно, что и он представил нашу маму – довольно хрупкую женщину – в гневе. Вывести ее из себя было довольно сложно, но если кому-то это удавалось, то он об этом непременно быстро начинал сожалеть. Бланке вот с легкостью удавалось. В редком гневе мама могла навести страху даже на старейшин клана. Но вообще, они с мамой были очень похожи, особенно деятельным характером, как бы мама не ворчала на младшую дочь за ее проделки, а даже она признавала, что от отца Бланке достался только цвет глаз.