Я родилась в первый день зимы, но в тот год снег задержался где-то по пути и на ветвях еще болтались одинокие жухлые листья, которые стойко сопротивлялись резким порывам ветра. Я тряслась так же, как эти листья, в простом шерстяном платье, подпоясанном веревкой. Прийти босиком – это тоже часть традиции, так мы встречаем своего защитника ощущая землю под ступнями и единение с Праматерью.
Мама утром еще раз объяснила, что мне делать, хотя это и не требовалось, я уже не раз видела обряд посвящения других детей.
Вот и сейчас Томус стоял босой, как и я двенадцать лет назад, усиленно стараясь не поднимать глаз, разглядывая что-то в утоптанной тропе, иначе все увидят, как он боится. Но все вокруг ободряюще улыбались, говорили ему добрые слова и легко похлопывали по плечу. Сейчас я уже могла, засунув свою боль поглубже в нутро, искренне радоваться вместе с ними.
Старейшины уже ждали его. Вот он подошел сначала к Глену, тот накинул на его плечи плащ из белой ткани. Яро нарисовал на лице красной краской две расходящиеся линии от переносицы к вискам.
Ика взяла его за руку и повела к Источнику.
Источник стекал тонкой струйкой по скале в небольшую каменную чашу, что сотворил себе за тысячи лет, а оттуда меж камней в ручей, где растворялся, теряя свою чудодейственную силу.
Томус наклонился, закатал рукава, омыл лицо и руки водой. Я до сих пор помнила это ощущение – воздух стылый, так что клубочки пара вырываются изо рта, по краю ручья хрустальный лед, а вода в Источнике неожиданно приятная, теплая. Она как живая, ластится к тебе, словно дикий зверек. Хочется погрузить в нее руки и не вынимать, пока не закоченеет тело от долгого стояния. Вот и Томус задержал в ней руки перебирая пальцами, знакомясь, приветствуя. Я знала, что в этот миг весь остально мир перестал для него существовать. Затем подставил ладони лодочкой вплотную к скале, ожидая пока они наполнятся до краев. Наклонился. Замер буквально на мгновение и выпил полную пригоршню.
Тишина стояла абсолютная. Никто не разговаривал, чтобы не нарушать хрупкий момент единения.
Ничего бы не изменилось, если бы он пришел сюда один, с глиняной кружкой, просто зачерпнул воды и выпил впопыхах. Эффект был бы тот же. Но мы сделали из этого целое таинство, тихое торжество, чтобы каждый ощущал, какой великий дар ему преподносится.