То, что произошло потом, предугадать было невозможно: стоило мне моргнуть, как ворон, умиравший под натиском моих рук, обратился парнем, чье лицо, от недостатка кислорода стало ало-синим. Он не говорил ни слова, даже не пытался. Лишь с надеждой, болью и страхом взирал на меня, в самую душу.
Мальчишка лет шестнадцати с угольно-черными волосами и небесно-голубыми глазами раздувал ноздри, пытался вдохнуть, губы его дрожали, а бельма наливались кровью.
Я была уверена в верности своих действий, но правда в том, что в тот момент совсем утратила контроль над собой. Я не ослабила хватку. Уже не могла остановиться. Эдмунд выбил дверь, и все семейство ворвалось на кухню, став свидетелем страшной жестокости.
Из забытья я очнулась гораздо позднее, застав себя вопящей и рыдающей. Что-то внутри взывало к выходу, требовало оповестить весь мир о том, что маленький ворон сегодня погиб. Погладив его по лбу, провела по волосам, отпечатала едва ощутимый поцелуй чуть выше переносицы. Мальчик растаял, будто его и не было вовсе. На его месте образовалась свора сотен мотыльков, заполонивших кухню. Лишь хвостовое перо приземлилось на мою сжатую ладонь, став вечным напоминанием чего-то ужасного.
После этого вороны быстро покинули город. Тем же вечером от них не осталось и следа, бригада даже не успела подготовить сонный раствор.
Когда семья ворвалась в кухню, никого и ничего, кроме кучки перьев, не осталось. Все подумали, что Персей решил проблему, съев несчастную птицу, и даже мои слезы и убеждения не имели значения. Все верили лишь в то, что видели.
Слишком долго я лежала на кухонном полу и рыдала, наотрез отказываясь признавать реальность, несмотря на то, что одежда была цела, а на теле не виднелось ни единой царапины. Словно и не было никакого вороненка. Мне вызывали доктора, он вколол снотворное, вероятно, это единственное в чем я уверена. Осмотрев меня, пришел к выводу, что страх, что стресс и легкая травма головы после падения вызвали жуткий и тревожный сон, рекомендовал отоспаться, пропить курс успокоительного и обратиться к психиатру. Как позже пояснили, ворон влетел в кухню, я пыталась отбиться от него, но упала, попутно ударившись головой о столешницу.
VII
Само слово «итейе» разносилось по коридорам памяти разными голосами, обрывками цветастых картинок, осколками витража.