Захожу. Посетителей никого. Обычно завсегдатаи появляются здесь до и после рабочего дня.
–Здравствуйте. Мне сто пятьдесят водки и томатный сок.
–Добрый день, вам водки какой? – полная продавщица, в белом переднике не улыбчива и не разговорчива, контингент не предполагает общения.
–Хорошей…
В косорыловках напитки разливают из одной бочки. Наливает водку в классический, советский стакан. сок в пластиковый. Хорошо, люблю пить из гранёного стакана.
–У нас лимончик есть, не желаете?
– Нет благодарю.
Водку, конечно, можно и лимоном закусывать, но сейчас у меня подобие «кровавой Мери», правда безо льда и соуса и раздельно, но всё-таки. Отдаю деньги, беру стаканы и сажусь за дальний столик в углу.
Когда-то Санёк (погоняло Ильич, с лысиной и бородкой, очень походил на человека в мавзолее), наш механик, приучил выпивать лобастый (гранёный с горкой) залпом не отрываясь, чтобы экономить время, как он говорил: «Нечего рассусоливать, пить так пить…»
Если шли вдвоём брали бутылку если втроём бутылку и чекушку и т. д.
Но сейчас экономить время не хотелось, хотелось, не спеша на два раза, спокойно. Делаю рассчитанный глоток, зная, что осталось половина, запиваю соком. И жду, прислушиваясь к организму. Вот оно побежало тепло где-то в районе желудка, плечи опустились. расслабились, в голове начинает раскручиваться маховик мыслей…
Звякают колокольчики над входной дверью и входят знакомые типы. «Они меня преследуют что ли? Да нет в маршрутке я бы их точно увидел.» Беглым, равнодушным взглядом окидывают помещение, подходят к стойке.
– Бутылку … коньяка…! – гав, гав
–Вам какую? – продавщица.
«Ланцкнехт» тычет пальцем сосиской в самую красивую бутылку. Однако, в магазине сто метров отсюда такая стоит в два раза дешевле, да и качество в таком заведении может не подтвердить ожиданий. Женщина ставит на стойку бутылку и два стакана.
–У нас лимончик, порезанный есть, не желаете!
– А персик есть? – длинный.
–Нет к сожалению…
– Давайте, будьте так добры. – вот это оборот речи.
–Вам сколько кусочков?
Смотрят на тарелку с нарезанным лимоном как бы не совсем понимая вопроса.
–Все!
И тут «неандертал» достаёт из бокового кармана куртки рулон туалетной бумаги в красновато жёлтой упаковке, осторожно двумя пальцами стягивает с него резинку. И мы с продавщицей замираем с открытыми ртами. Это не туалетная бумага, это плотно скрученные пятитысячные купюры! Оригинально.