Резкий рывок за руку, и я оказываюсь прижата к стене дома. Не вскрикнула, только потому что мой провожатый закрыл мне рот ладонью.
– Тише, девочка, – горячий шёпот обдаёт моё ухо и чувствительное местечко на шее.
Мимо по освещённой части улицы проходит несколько человек. Идут вальяжно, как хозяева. Киваю, давая понять, что шуметь не буду, и мой похититель, или всё-таки спаситель, убирает ладонь.
– Не хочу, чтобы тебя здесь видели, – тихо объясняет он, касаясь губами моего виска.
Люди уже прошли, но прикосновение длится. Оно такое лёгкое, что можно подумать, что мне мерещится. И я не решаюсь возмутиться.
Возвращаются недавние ощущения. Жидкий огонь снова начинает путешествие по венам. С трудом получается взять себя в руки и высвободиться.
Мужчина выпускает меня медленно, словно нехотя. А потом снова берёт за руку и тянет от освещённой главной улицы в тёмный переулок.
– Куда мы? – испуганно спрашиваю я.
– Лучше обойти. Приметная ты.
– Хватать не надо было, – огрызаюсь я, тут же понимая, что зря я его провоцирую.
Лица в темноте не вижу, но недовольный рык вызывает вибрацию в позвоночнике.
Однако во мне уже тоже запущен режим вредности.
– Пустите, – шиплю и пытаюсь высвободить руку. – Я сама пойду.
– Сама ты уже ходила, – говорит он, но руку отпускает.
Как назло, я тут же спотыкаюсь и едва не падаю.
Умудряюсь сохранить равновесие и при этом успеваю оттолкнуть руку, пытающуюся меня поддержать.
Мужчина хмыкает и бросает мне:
– Сама так сама. Не отставай, если не хочешь встретить рассвет здесь.
Он срывается с места, а я изо всех сил стараюсь поспеть за ним. Как только дома остаются позади, начинается подъём. Он не очень крутой. Днём, когда мы с Неймой спускались в порт, я даже не подумала о том, что обратно путь будет более сложным. А сейчас я очень быстро начинаю задыхаться. В груди печёт. Бок колет. Но продолжаю идти на одном упрямстве, чувствуя, что каждый шаг даётся всё с большим трудом.
– Устала? – мужчина останавливается, и поскольку я давно уже не смотрю вперёд, а сосредоточена на том, чтобы переставлять ноги и при этом не спотыкаться, налетаю на него.
И на этот раз вырываться из его объятий просто нет сил.
– Нет, – тяжело дыша, отвечаю я.
– Верю, – насмешливо говорит он. – Садись, отдыхай.
– А как же рассвет? – воздух выходит из груди с хрипом.