Фабиола грустно усмехнулась и зарылась лицом в подушку.
– Ненавидишь отца?
Фабиола подняла голову:
– Нет, ни в коем случае. Наоборот, знающие люди говорят, что это было единственное, чем он мог мне помочь в той ситуации. Он не мог предвидеть последствий, да у него и времени на раздумья не было. Он просто сделал то, что велело ему сердце, не считаясь с ценой, которую ему пришлось заплатить. Я просто… Я просто совсем его не знала. И… Я… Я не знаю, какой он хотел бы меня видеть… Я не знаю о нем ничего, ничего!..
Принцесса не выдержала. Если до этого, она крепилась и только зло, обиженно плакала, то сейчас ее прорвало. Она упала лицом в подушку и зарыдала – громко, не стесняясь, и, наверное, даже не задумываясь о том, что рядом кто-то есть. С
Бедная маленькая принцесса. Смертоносный волчок, яростная фурия, переломанная крошечная девочка, боящаяся, что ей причинят боль и потому – причиняющая ее в превентивном порядке. Не знавшая собственного отца, но заочно поклоняющаяся ему и ищущая себе идола, который был бы похож на него. Сильного, гордого, независимого, способного справиться с угрозой любого масштаба. Того, кто найдет выход из любой ситуации, а где не найдет – там придумает. Того, кто заполнит собой ее необходимость в фигуре, которой нужно восхищаться и на кого нужно равняться.
Не удивительно, что она моментально запала на меня – поначалу я был просто самым необычным мужчиной в ее окружении, который и с ней самой разговаривал на равных, и королеву перебивал, и вообще вел себя так, словно это ему все должны, а не наоборот. А когда выяснила, что я, ко всему прочему, из другого мира – совершенно точно записала меня в полубоги, и окончательно потеряла голову.
Вот только ничего из этого говорить я ей не буду, конечно же. Даже если я прав в своих суждениях, если облечь их в слова, Фабиола, скорее всего, на эмоциях решит, что я сравниваю себя с ее отцом, и это вызовет в ней совершенно логичную вспышку отрицания, родившуюся, правда, из совершенно нелогичного вывода.
Пускай все останется как есть. Конкретно сейчас принцессе не нужен идол, и даже не нужен отец. По большому счету, ей не нужен даже я, ни как мужчина, ни как психолог, ни как утешитель.
Сейчас ей нужно просто выплакать из себя годами копившуюся усталость и печаль.