Девушка выпрямилась, пригладила выбившиеся из прически прядки. Кажется, имя клиента она запомнила.
– Месье Блан? – Оба мужчины повернулись в ее сторону. – А могу ли я поинтересоваться: как поживают ваши дети?
Лицо незнакомца на секунду скривилось – будто кто‑то с силой поставил трость ему на ногу, – затем он растянул уголки губ в жалком подобии улыбки.
– Мадемуазель, вероятно, не знала, но моя супруга больна. Мы не можем иметь детей.
Пласид, заметив перемену настроения клиента, положил руку ему на плечо и заторопился исправить ситуацию:
– Ох, месье, прошу простить мою дочь за бестактность! Хелене сегодня нездоровится, она не совсем понимает, что имеет в виду. Мне жаль, мне действительно жаль.
– Не волнуйтесь! – Блан все так же нервозно стал промакивать лоб. – Просто для меня эта тема довольно болезненна. Понимаете, семья – мое все.
– Что ж, прошу прощения. Мне тоже очень жаль, месье, но я была уверена в обратном.
«Не вышло. Хотя на что я вообще рассчитывала? Чепуха это все, зря надеялась».
Хелена досадовала на саму себя – не из-за стыда перед Бланом, а от обиды. Она ведь почти поверила во что‑то особенное и мистическое, но ее словесный выстрел закончился закономерной осечкой.
Пласид с укоризной посмотрел в сторону дочери. Поджав губы, девушка откинулась на спинку кресла. Отец еще раз принес извинения, и они продолжили заниматься документами, пусть уже не так живо.
Спустя где‑то полчаса мужчины наконец решили, как и подо что оформлять какой‑то участок, Пласид удовлетворенно постучал о стол стопкой бумаг.
Вдруг дверь с грохотом распахнулась. От ударов створок о стену все вздрогнули.
– Месье! Месье, мне… – В кабинет влетела немолодая тучная женщина с характерным передником горничной. – Я прибежала… Сказали передать… Не могу, дайте отдышаться…
– Месье! – Пласид взволнованно привстал. Женщина замахала ему руками. – Нет, извините, не вы! Мой месье, месье Блан!
Хелена поморщилась. Служанка вела себя слишком громко.
– Врач сказал, что мадам ждет ребенка.
Хелена застыла.
«То есть… это оно? То, на что я боялась надеяться?»
Мужчины повернулись к креслу, в котором лежала Хелена. Блан привстал со стула, затем резко закрылся дрожащими руками:
– Боже мой, какое счастье!
В ушах Хелены мелодично звенело, и вот ей уже казалось, как в голове ее поздравляет чей‑то ласковый голос: