– Я ничего не знаю, – говорю. Голос предательски дрогнул.
– Неужели? – спрашивает ехидно, чуть хлопнув ладошкой по моей щеке. – А я уверена, что знаешь.
И, наклонившись к моему лицу, она прошептала, обжигая дыханием:
– И ты мне все расскажешь.
Женщина снова вернулась к своей сумке. Меня уже начинает колотить от ее перемещений по комнате. Каждое ее движение, как новая пытка, отзывается спазмом мышц во всем теле. Одному Богу известно, что эта ненормальная выкинет в следующую секунду.
И, когда женщина достала из сумки больший огородные ножницы, мои нервы не выдержали:
– Ты совсем охренела, что ли?!
– Молчать! – рявкает на меня майор Круглова, напоминая о том, кто здесь главный.
– Зачем тебе это? – снова дергаю рукой, но ни хрена это не спасает. Без ключа мне не выбраться. Не отгрызать же себе запястье, ей-богу!
– Хватит вопросов, – металлическим тоном отвечает женщина. Открывает какую-то папку, пролистывает бумаги. – Пора заняться делом.
– Я ничего не подпишу! – рычу в ответ, злобно разбрызгивая слюну.
Она небрежно бросает папку на стул. Подходит ко мне, нависая сверху. Подаюсь назад, упираясь спиной в подушки. Думал, что спасаю себя. Но эта чокнутая оказалась хитрее. Ловко вытащив вторую пару наручников, она захлопывает браслет на моей свободной руке и пристегивает наручник к той же проклятой спинке. Теперь обе мои руки в западне.
Дергаю ими, но в ответ слышен только бряцающий звук ударяющегося металла. Железную кровать мне не разломать голыми руками, еще и при том, что они прикованы так, что маневра для движений у меня почти не осталось. В советское время делали на совесть. Эта постель может скрипеть еще двадцать лет. Но, чтобы сломать ее, понадобится что-то посущественнее силы воли, закованного в наручники, мужчины.
– Вот стерва! – ору на женщину, безуспешно дергаясь в кровати. – Да я тебя засужу, дрянь! Ты сядешь, и надолго! Поверь мне, я это просто так не оставлю.
Майор Круглова снова подошла к своей сумке, и мой глаз нервно дернулся в предвкушении очередного акта. Что еще она вытащит из недр своей котомки?
В этот раз это оказался широкий скотч. Оторвав добрый кусок, женщина ловко заклеила мне им рот.
– Перепугаешь всю округу, – комментирует свой шаг, возвращая моток скотча в сумку. – А я еще только начала.
Что начала? Судя по арсеналу, меня ждет не самый веселый вечер. Но с пристегнутыми руками и заклеенным ртом выбирать не приходится. Остается только лежать, с ужасом ожидая того, что последует дальше.