Идти было некуда. Свист пуль как-то не подбадривал путников к новым дорогам. И путники остались в овраге.
– Чего делать-то? – спросил Илья.
– Не знаю.
В оркестре точно убывало, жестокая мелодия внезапно прервалась. И кто-то из квартета в большой ударил барабан. Да так, что декорации, похоже, рухнули, и оркестр окончательно завалило.
Притихло ненадолго, но ещё звенело что-то во всех предметах и камнях.
Меня трясло, как бешеного зверя. Илья метался, словно в клетке.
Какие-то звучали крики, матерки, и кто-то им примерно также отвечал. Как можно было понять, кто есть кто? Ведь с обеих сторон были одни и те же слова.
– Может, это наши? – спросил Илья.
– Может, и наши. Только те ли это «наши»? – засомневался я. – Давай-ка всё-таки отсюда уползать потихоньку.
– Давай! – ответил он.
И мы поползли. Сначала совсем на брюхе, а потом и привстав. Каким-то неизвестным чудом мы невредимыми вышли из этого эпицентра событий и побежали, что было сил, в неизвестном направлении, удаляясь от случившегося.
Впереди появились какие-то заборчики, перебитые штакетники да кукарешники какие-то маленькие.
– Давай в какой-нибудь домик, – крикнул Илья и с разбегу ногой сломал заборчик, но тут же застонал и ухватился за ногу.
– Давай. Давай! – догонял его я, поймав себя на мысли, что бегу, и это при своей-то ране. – Ты чего? Илья?
– Да угораздило же один единственный гвоздь найти, – чуть не зарыдав, ответил тот.
Мы ввалились в чей-то маленький садовый домик, и, похоже, там кто-то был уже до нас и скорее всего недавно. Вскрытые банки тушенки были разбросаны повсюду.
На улице снова были слышны очереди, и искать новый дом уже не хотелось.
– Покажи ногу, – сказал я.
– Ты что, медсестра что ли? -проворчал, постанывая, Илья и стал снимать ботинок.
Я тоже решил проверить свою рану. Ботинок, как ни странно, снялся легко. От былой опухоли почти ничего не осталось, хотя всё и продолжало жутко болеть. Сняв носок, я понял, что рана больше не кровоточит.
– Ты глянь, что за чудо, – сказал я, показывая ему свою ногу.
– Что за дела?! – воскликнул Илья. – Я же видел. Там дыра была! – он глядел на меня ошарашено, словно забыв, какой гвоздь он поймал своей ногой.
– Надевай носки! Я тебе говорил, они непростые, – сказал я.
– Ты думаешь, тебе носки помогли? – засомневался он.
– А у тебя другая версия есть?