Сквозь доски повсюду пробивались солнечные лучи, подсвечивая покачивающиеся в воздухе пылинки. Каждый шаг сопровождался негромким скрипом. Скрип-скрип. Скрип-скрип. Юноша скользнул в глубину этажа, миновал кучу хлама, добрел до двери в чулан. Прямоугольник криво пригнанной створки окаймляли тусклые полоски света. Юноша мягко толкнул дверь, нырнул внутрь, притворил за собой. Покрутил головой. Чулан был небольшим, пять шагов в одну сторону, десять в другую, без окон. У дальней стены до потолка были сложены бочки и соломенные тюки, этой же соломой был усыпан пол вперемешку с крысиным пометом.
Эдвин сморщился.
«Потравить бы».
В середине помещения стояло три стеллажа с разным хламом, по левую руку у стены сиротливо валялся ящик с инструментами. Туда юноша и шагнул, аккуратно обошел ящик, сел на корточки и приник глазом к одной из щелей. Лучшего наблюдательного пункта и не придумать – эта сторона здания выходила прямо на городскую площадь. Именно этот большой, относительно ровный круг, по периметру окруженный лавками и мастерскими, становился сосредоточением веселья на любой праздник.
Сейчас на площади праздником и не пахло. По центру стояли люди. Много людей. Если на слух Эдвин определил, что на площади ропщет минимум половина деревни, то сейчас увидел: согнали вообще всех. Около сотни человек стояли плотной толпой: лица хмурые, на щеках у некоторых женщин потеки от слез.
Присмотревшись, Эдвин разглядел Вамоса – тот с каменным лицом стоял в задних рядах, скрестив руки на груди, будто и не было его на заднем дворе две минуты назад. Чуть в стороне держалась Эдна, матушка Эдвина, губы ее были плотно сжаты. Успели ли эти двое перекинуться парой слов, юноша не знал, но в матери был уверен, лишнего она не скажет и в слезах кататься по площади не будет. Эдна всегда была тверда как гвоздь, а как похоронила мужа, так словно разом выплакала все, что оставалось. Сейчас, как обычно, своим видом она выражала полное спокойствие.
Отдельно, шагах в десяти, плотной кучкой собралось человек десять юношей, от совсем младших до уже не первый год знающих, что такое бритье. Вамос был прав, выдергивали всех, кто хоть немного подходил под нужный возраст. Гвардия здраво оценивала цену ошибки. Эдвин заметил пару своих приятелей, но вся группа стояла спиной и увидеть, что выражают их лица, с расстояния было сложно. Лишь изредка кто-то неуверенно оглядывался по сторонам.