вроде бы, хороший, преданный такой,
с ним можно часами напролет
разговаривать-то вразнобой,
и, вроде бы, прекрасно все,
нечего тревожиться,
но посмотришь ты в глазок,
и всё внутри так съежится.
и то предательство, мучения,
что когда-то были сделаны,
отдают нотками поражения,
что были в груди вделаны.
а ты, не замечая ничего,
продолжаешь жить там с той дырой,
что несусветно глубоко
была сделана в длинный выходной,
но надоело тебе так жить,
собрался с силами и…
да, надоело так тяготить,
и начнешь ты плакать взаперти…
и надев ты маску клоуна,
начнешь познавать ты мир,
уже грань мира сломана,
и на костях твоих будет пир.
«что? зачем? куда?
ах, время так быстрО,
не пойму я иногда,
зачем спешит метро…
ох, сколько времени уже,
осталось мне совсем немного,
вот вам на прощание драже,
да, обычного, простого.»
и когда-нибудь ты, расслоившись
полетишь куда-то далеко,
часть лишь провалившись
осталась там надолго.
летаешь ты долго,
не зная ничего,
летаешь ты томно,
не понимая одного:
как же люди