Игнатий Матвеевич решил приобщить своего отпрыска Гену к делу.
Долговязый, замкнутый юноша, на деньги отца окончивший какой-то
престижный забугорный университет, месяц исправно посещал офис и
проводил там рабочий день от звонка до звонка. Затем в течение
следующего месяца он активно стучал по клавиатуре компьютера. Таким
образом на свет родился план реорганизации производства, автором
которого был юный гениальный менеджер Геша. Продукт своих
двухмесячных изысканий сынок представил на рассмотрение папашки. До
сих пор не могу взять в толк, как этот юнец смог убедить своего
здравомыслящего отца принять сей продукт, но с этого момента
начался, на мой взгляд, планомерный развал фирмы «Софт риэл».
Полковника будто подменили: каждое утро он бегал от стола к
столу на своих коротких ножках и орал на сотрудников, будто все мы
бездельники, дармоеды, должны на работе выкладываться, неустанно
сберегая каждую хозяйскую копейку. Изрядно подпортив нервы
подчиненным, часам к одиннадцати он удалялся в главный офис, только
тогда можно было начинать нормальную работу. С легкой руки Гены
была введена система штрафов за так называемые нарушения трудовой
дисциплины, строго регламентирован рабочий день: теперь, если
сотрудника ловили в неположенное время за чашечкой кофе или в
курилке, его лишали части зарплаты. Опоздание на службу грозило
личным разговором с боссом в отдельном кабинете, что часто
оканчивалось не только материальным наказанием, но и увольнением
сотрудника. Одним словом, началась новая веселая жизнь.
Что касается моей персоны, Гена невзлюбил меня сразу, поскольку
одним из главных тезисов его программы переустройства работы фирмы
было то, что старикам не место в развивающемся, динамичном
коллективе и, вообще, люди старше сорока с их окостенелыми мозгами
неспособны к творческой работе. Но пока Игнатий Матвеевич еще не
разучился мыслить здраво, чтобы разбрасываться такими
специалистами, как я, мне ничего не грозило. Он даже с некоторой
снисходительностью относился к моим «прегрешениям» и особо не
цеплялся, хотя, как начальника отдела, в последнее время он меня
иногда доставал своими безграмотными «ценными указаниями» и
«мудрыми советами». Еще полковник всерьез считал, что я почему-то
должен нести ответственность за моральный облик своих подчиненных.
С этим я был категорически не согласен.