Доктор Прайор на мгновение задерживает на мне взгляд, возможно, ища неискренность, но она никогда ее не найдет. Я запихнула гнев так глубоко, как только возможно.
– Что ж, я рада, что ты все еще готова бороться, – продолжает доктор, – потому что только так ты сможешь вернуть стипендию.
В следующий момент она кладет мое досье на стол, и я сосредотачиваюсь на слове, напечатанном в центре ярко-красными буквами: ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ СРОК.
Сердце замирает.
– Сегодня утром я получила приказ от администрации принять меры, и, к сожалению, у меня связаны руки.
– Но я… я не понимаю.
Я пытаюсь не психовать, но корабль «Спокойствие» уже отплыл.
Доктор Прайор закидывает ногу на ногу, откидываясь на спинку стула.
– Я предупреждала тебя, что ты под микроскопом. Их не волнуют детали, связанные с этим видео. Все, что они видят, – это позор для репутации школы. Вред, нанесенный студенткой, только переведенной из другого округа. К сожалению, тебе придется отвечать за этот инцидент.
– Они не могут этого сделать, – выдыхаю я, чувствуя, как сжимается горло, слезы грозят политься ручьем.
– Могут, и уже сделали, – парирует она. – Все, что им было нужно, – повод.
Вероятно, мне следовало бы смутиться. Похоже, и доктор, и все остальные в совете школы видели позорное видео. Однако я слишком расстроена, чтобы обращать на это внимание.
Испытательный срок.
Глаза горят от усилий сохранить самообладание, но я все же встречаюсь взглядом с доктором Прайор.
– А как же Уэст? Его хоть по рукам стукнут?
– Едва ли, – прямо говорит она, снова ничего не приукрашивая. – Его родители дружат с семьей директора Харрисона, и, из того, что я слышала, мистер Голден довольно быстро уладил дело, сняв с Уэста всякую ответственность.
– Что за…
Я останавливаю себя от слов, но не от слез. Они наполняют глаза, и наконец одна из них стекает по щеке. Гнев и ненависть, которые я испытываю к Уэсту, множатся в геометрической прогрессии, и, клянусь, я достаточно зла, чтобы прямо сейчас начать плеваться огнем.
Доктор Прайор наклоняется вперед, опираясь обоими локтями на край стола, пока я вытираю лицо.
– Не хочется еще больше расстраивать тебя, но… нам нужно обсудить кое-что еще, – она делает паузу, вероятно, только для того, чтобы дать мне время прийти в себя.
– О чем вы?
– Полуфиналы, – категорично говорит она. – Они уже близко, и в свете недавних событий нам нужно придерживаться агрессивного подхода, а ты должна быть максимально вовлечена. Однако, если ты не готова фотографировать матчи, мы придумаем что-то еще, в чем ты могла бы поучаствовать.