– Ты хочешь потерять свое крыло?
Он тихонько фыркнул, и из кончика его носа повалил дым.
– Тогда, может быть, тебе стоит оставить свои оскорбления при себе.
– Это не оскорбления. Это правда.
– Ну, я тоже говорю правду.
– Нет, это не правда. Ты просто выпрашиваешь, чтобы я тебя превратил в обед.
– Если бы ты собирался убить меня, то уже давно сделал бы это.
Она повернулась к нему спиной и продолжила идти вперед. Кора старалась скрыть свой страх и рассчитывала, что это заставит дракона уважать ее. А возможно, она была совершенно неправа и он бы сжег ее заживо.
С наступлением темноты они сделали остановку.
Без факела Кора не могла видеть, куда идти. Без света они бы бесцельно блуждали в темноте. Передвигаться по горной местности в темноте было бы опасно, не зная точно, куда ступает нога. Флэр не казался уставшим, но он не стал возражать, когда она решила остановиться на ночь. Они нашли поросшую травой поляну рядом с обрывом. Сгустившийся туман, дополнительно скрывал их от лишних глаз. В данных обстоятельствах было очень сложно выследить Кору.
У Коры с собой был тонкий плед, чтобы согреться, а рюкзак она положила под голову в качестве подушки. Она лежала на боку и смотрела на дракона, сидящего в нескольких футах от нее. Он свернулся в клубок, положив голову на кончик хвоста. Глаза его были открыты, он следил за ней точно так же, как и она за ним.
Мысли о том, что он сказал, не покидали ее весь день. Мог ли он быть прав? Могла ли она действительно быть полукровкой? Кора всегда отличалась от всех остальных в деревне. Может быть, именно по этой причине?
– Что тебя беспокоит?
Она взглянула на него:
– Почему ты считаешь, что меня что-то беспокоит?
– Ты хмуришь брови, когда нервничаешь.
Мог ли он действительно так хорошо читать ее мысли? Они были вместе всего один день.
– Я думаю о том, что ты сказал. О том, что я эльфийка.
– И что ты думаешь насчет этого?
– Я всегда чувствовала, что отличаюсь от всех остальных. Как будто я не совсем вписываюсь.
– Наверняка это твой дерзкий характер отталкивает их.
Она холодно посмотрела на него:
– Может, ты перестанешь меня оскорблять?
– Я просто честный.
– Постарайся быть менее честным.
– Я могу попробовать.
– В любом случае… я не знаю, откуда я родом, так что это вполне возможно.
– В каком смысле?
– Мой опекун сказал, что нашел меня брошенной у ворот. Он взял меня к себе и воспитал как собственную дочь. Он не знает, кто мои родители и откуда я родом. Все, что он знал, – это мое имя, потому что оно было в оставленном письме.