Поговорка была хорошей, но почему-то на обрядах, совершаемых утром и вечером, все резко о ней забывали. Словно стадо овец, заместитель пастуха гнал студентов на место, которое, как предполагала главная книга студентов, должно было быть святым. По сути же, для всех то место стало обычной аудиторией, в которую они каждый вечер, словно на дополнительную пару, заходят поспать.
Часто в том черном месте проходили какие-то торжественные революции. Такие же темные гости приезжали из других городов и делали вид, что открывают новый эверест, который на самом деле, уже давно открыли, на котором уже давным-давно в вечной мерзлоте лежат трупы других людей. Каина, как и остальных, заставляли ухаживать за этими темными людьми. К слову, все они опять же говорили о главной книге студентов, но все они, словно ни разу в жизни ее не открывали, словно у них она так же лежала на краю стола и служила подставкой для какой-нибудь другой, более интересной книги.
Гораздо более любимым местом для всех черных людей и тех, кто только готовился почернеть, была комната, где они потребляли строго духовную пищу в виде чтения книги. В книге, которую они читали, опять же говорилось о той самой важной книге, что лежит у всех на краю стола. Почему же ее никто не читал как пищу духовную?– все считали себя недостойными, да и мало ли кто-нибудь создаст какую-нибудь «ересь», прочитав ее без важных лиц, которые в ней разбирались. Кстати говоря, именно важные лица и писали толкование книги. Писателей этих давно уже никто не видел, но книги их читали. Никто не дерзал даже подражать им, ведь все считали себя недостойными. Каин видел главный парадокс: у всех была цель – стать такими же черными, как важные люди, что толковали главную книгу, но при этом все словно боялись открыть ее и хоть какое-то подражание тем людям считалось зазорным.
Надежда
Темным вечером я шел по улице и пытался увидеть в глазах людей что-то хорошее. Какое же глупое, по большому счету, занятие искать любовь…
Все люди были злыми, никто не поднимал глаз и не смотрел на меня в ответ, иногда кто-то, все же чувствовал мой вопросительный взгляд и поднимал свои глаза на меня, но даже они были на столько жестоки, что появлялось ощущение, будто я сделал им что-то ужасное. Муж и жена шли рядом друг с другом и смотрели каждый в свой телефон. Как-же это странно, подумал я. Неужели они уверены, что завтра снова смогут друг друга увидеть, обнять? Так почему же сейчас они так безразличны, словно и не знали рядом идущего с собой.