– Понимаю, о чем вы… Но, видите ли, даже не помню, как это произошло. Вдвойне тяжело каяться в том, что улетучилось из памяти.
– Важно научиться прощать. Как других, так и себя. Это первый шаг к искуплению и исцелению. – Цэте положил руку мне на плечо и заботливо посмотрел в глаза, напоминая своим участием любящего отца.
Прощение… Это благословенное состояние ждало меня на той самой метафорической Луне, путь до которой я пыталась преодолеть пешком на стертых в кровь ногах.
– Легко сказать!
– Сделать тоже нетрудно, поверь.
– Пока не получается…
Некоторое время мы просидели молча, завороженно вслушиваясь в плеск реки, сквозь который звучали едва уловимые нотки ветра, тихий шелест листвы где-то в отдалении, заливистый щебет птиц – удивительный первозданный оркестр природы, играющий музыку само̀й жизни.
– Все произошедшее – лишь твоя относительная реальность. Она ложна по своей сути.
– Что это означает? – И хотя я провела в монастыре уже долгих тридцать дней, большинство понятий, которыми с легкостью оперировали здешние обитатели, оставались мне неясны.
– Окружающий мир – это зеркальная гладь, на поверхности которой отражается внутреннее содержание смотрящего. Все, что мы видим, все, что считаем реальностью, даже мы сами – не что иное, как мираж, самообман, то есть реальность относительная, порожденная нашим же сознанием. Она формируется на основе опыта, веры, суждений, взглядов.
– Грубо говоря, то же, что и сон?
– В какой-то мере. Происходящее во сне мы принимаем за истину, испытываем эмоции, равносильные тем, что обуревают нас в состоянии бодрствования. Сон – лишь иная грань относительной реальности, наравне с бытием. Наша «реальная» жизнь покажется такой же нереальной, как и сон в момент пробуждения, если суметь вывести сознание на уровень реальности Абсолютной.
– И что она представляет собой?
– Это пустота, содержащая в себе все, и не содержащаяся ни в чем, ибо сама по себе является первоисточником – вечным и неизменным. За гранью зримого мира лежит другой мир, куда более обширный.
– Вне времени, вне пространства… Мне тяжело мыслить столь масштабными категориями.
– Однажды ты научишься. – Цэте одобрительно кивнул, завершая беседу, и медленно зашагал в сторону монастыря.
Я чувствовала, как в этих волшебных местах, пропитанных духом мудрости, мое сознание начинает раскрываться подобно бутону розы, обнажая все скрытые доселе грани восприятия. И все же путь до просветления и гармонии оставался далек и тяжел, как подъем на вершину отвесной скалы без альпинистского снаряжения.