– Давно тут сидишь?
– Вовсе нет.
– Пойдем, нужно осмотреть ногу.
Капюшон и шарф скрывали бо̀льшую часть его лица. Лишь глаза виднелись отчетливо в обрамлении ресниц, покрытых инеем, словно белой тушью.
«Что за удивительный цвет?! – пронеслось в голове. – То ли лазурный, как океанические волны, то ли грифельно-серый, как грозовые тучи, то ли иссиня-черный – в точности ночное небо. Поразительная смесь оттенков, сосредоточенная на островке радужной оболочки».
– Спасибо, справлюсь сама, – отмахнулась я. По сердцу разлилось щекочущее ощущение стыда: за инфантильное поведение и за физическую слабость.
– Вижу я, как ты справляешься, – насмешливо отозвался мужчина и бесцеремонно приподнял меня на ноги, как безвольную тряпичную куклу. – Осталось не больше сотни метров. Обопрись на меня, потихоньку доберемся.
– Подождала бы, пока полегчает, и спокойно дошла, – бубнила я, стараясь не уронить достоинство. Состояние шока отступило. Теперь я понимала, что всему виной – обыкновенная мышечная судорога, правда, на редкость сильная.
– Так и до обморожения можно досидеться, – парировал, подоспевший вовремя, спаситель. Не согласиться со столь очевидным фактом было сложно.
До пункта назначения мы шли молча: я – сосредоточенно выверяя шаги, он – страхуя от очередного падения. Так же молча мы и распрощались, когда обходительные местные работники прямо с порога увели меня на процедуры восстановления. Массаж с мазью на основе целебного лаврового масла не только реанимировал тело, но и вернул боевой настрой. Недомогание сняло как рукой, более того – меня охватила небывалая легкость, какой я не ощущала уже долгое время.
За массажем последовал душ. Сбросив одежду, пыльную, испачканную в грязи на коленях и локтях – свидетельства частых падений – я встала под ледяную воду. К моему удивлению, я не почувствовала холода, лишь удовольствие от очищения – не только физического, но, казалось, и духовного. Вода будто смывала въевшуюся так глубоко печаль, сожаления о прошлом, вину перед безвременно ушедшими, стыд за свои поступки, боязнь будущего.
Мне захотелось все же поблагодарить непрошеного помощника, но я поняла, что даже не знаю, как он выглядит. Там, под промозглым снежным ветром, детали зимнего гардероба полностью скрывали его лицо – все, кроме глаз-хамелеонов, стремительно менявших оттенки в тусклом свете уходящего дня. Наверное, если бы я задалась целью отыскать его по взгляду среди многочисленных путешественников, собравшихся этим вечером здесь, под одной крышей, я смогла бы это сделать. Глаза его были на редкость живыми. Такое всегда привлекает и выделяет из толпы, в сравнении с теми, кто носит в глазницах недвижимые стеклянные шарики. Ведь мертвое, каким бы идеальным ни было, не может очаровывать. Красота живет внутри. Снаружи – лишь ее отражение.