Летом они вместе копались в огороде или отправлялись на реку ловить рыбу, осенью собирали нехитрый урожай, солили капусту в огромных деревянных бочках, зимой отец катал дочку на самодельных санках и понемногу учил её грамоте, когда она подросла.
Раиса была хозяйкой в доме, содержала его в образцовой чистоте. Родители Павла оставили им свой дом и лавку после смерти; они ушли один за другим, когда их внучка Лариса была ещё совсем маленькой.
Ненадолго пережили их и Раечкины родители. Сначала похоронили Матвея Прокопьевича, а вскоре слегла и Еленька. Раиса ухаживала за матерью долго и с любовью.
Егор, брат Раисы, наведывался нечасто. Но пару раз вечерами, вернувшись из хлева или со двора после ухода за скотиной, Раечка заставала его в доме. К лежачей матери он почти не подходил, а всё суетился по дому да быстро исчезал при появлении сестры.
«И чего топчется, чего ему здесь надо?» – часто думала Раиса и решила всё же поговорить с братом в следующий раз. Ей казалось, что он что-то ищет в родительском доме, но никак не может найти.
Еленька будто прочитала мысли дочери и как-то тихонечко подозвала её к себе:
– Присядь, дочка, я поговорить с тобой хочу. Вот помру я скоро, так ты уж дом-то этот не дели с Горынькой. Негоже ему, мужику, в примаках-то жить. А к нам они с женой не захотели. Только сдаётся мне, не очень он желанный в их доме-то.
– Да Господь с тобой, маменька! Нашла о чём тужить. Пусть забирает. Только рано сейчас об этом. Ты давай выздоравливай и ещё годочков с десяток…
Раиса не договорила, мать перебила её, взяв в свою руку дочкину ладонь:
– Ты послушай мать-то, я тебе чего сказать хочу: ты дом оставь брату, а сама только сундук мой старый забери, слышишь?
– А на что он мне? Там ещё с прошлого веку твои наряды да батина одежда. Мне этот сундук без надобности.
– А я говорю, забери сундук, весь, как есть. И Горыньке не давай в нём рыться. Там нету отцова ничего. А ты мне потом спасибо скажешь. Как помру, так сразу и вывезите его с Павлом. Здесь ни на день не оставляй, поняла?
Раечка призадумалась, что за тайны, зачем ей сундук. Но больно уж настойчиво мать её просила, значит, неспроста.
До самой смерти Елены Фокеевны Раиса разрывалась на два дома, а последние недели и вовсе к матери перебралась с маленькой Лариской.
– Устала я, Паша, – призналась она мужу. – Ты в своей лавке целыми днями, а я и за дитём, и за мамой должна успеть. Уж лучше я здесь поживу пока, да и ты перебирайся, коли хочешь.