Робот официант принес мой чай и на тарелке разогретые сэндвичи. Его поблагодарив, я принялся есть. Мы какое-то время просидели каждый в своих мыслях.
– А как думаете, от нас многое зависит?
Фадин непонимающе посмотрел на меня. Из-под купола кресла. Затем потянулся за сигаретой в карман, его длинные руки и ноги никак не могли уместиться в сфере кресла, так что ему пришлось сильно податься вперед, из этого кокона, чтобы достать пачку. Слабый разряд вспыхнул в тишине. Когда он наконец уселся обратно. Сигарета задымилась. Чуть слышно загудела вытяжка вентиляции, встроенная в кресло.
– От нас вообще? Или от нашего заключения для пятнадцать-восемьдесят девять?
– Второе.
– Не думаю. Глобально ничего не поменяется. Определенные круги хотят вложиться в Митридат, чтобы восстановить его. Некогда это был красивый мир. Важный узел.
– А что, если мы скажем нет? Что их нужно законсервировать и не трогать?
Фадин пожал плечами, выпустив облако дыма, которое тут же растворилось. Так что до меня не долетела и тень запаха. Почему-то я даже расстроился, так как уже готов был почувствовать этот горький терпкий запах.
– Местные олигархи всё равно найдут способ отчистить мир от пятнадцать-восемьдесят девять. Это, в первую очередь в их интересах.
– Неужели геноцид?
– Никто не даст. Особенно после последней войны. Мы любим себе частенько напоминать о том, что такое настоящее зло. – улыбнулся Фадин. – Но и инвестиций не будет. Всё так или иначе завязано через имперский бюджет. Хотя это же не единственный путь…
Я отложил надкушенный сэндвич. Попросил у него сигарету и прежде, чем закурить допил чай. Тут же официант принес еще.
– Знаете, Игорь Семенович, я летел сюда с одной мыслью, что никак не давала мне покоя. Надеялся, что может быть здесь, у пятнадцать-восемьдесят девять, появившихся случайно, в результате противоречий имманентных нам. Получится, как-то более разумно распорядится этим наследием человечества. Найти чуть другой путь. Другую цель. Понимаете? Может быть, в своих постоянных ошибках мы породили что-то новое. Что-то иное нам самим.
– Боюсь, что нет. – сходу ответил Фадин. – В итоге, эта ветвь людей, точно такой же разум, брошенный перед необходимостью быть. Быть в нашей необъятной вселенной. И совершит он все то же самое, что и мы. Чуть более эффективно, чуть менее. Но всё то же самое.