Все кончилось через пару часов, когда была пара литературы. Муж написал, что все.
Я помню, как вышла из кабинета, как руки не слушались и безуспешно пытались набрать на экране телефона нужный номер. Только с третьего раза получилось. Я не верила. Я. Не. Ве-ри-ла.
Слезы катились безостановочно. Я села в холе на красную банкетку с телефоном в руках, муж тоже плакал в трубку. Сложно передать ту боль, что в груди до сих пор. Мне казалось, что он дышит, а муж просто не замечает. Спустя время у меня начиналась страшная паника много раз, что мы похоронили живую собаку, но нет. Просто мой мозг не хотел это принимать. Он умер, пап. А я не верила в это еще целый год, всматривалась в глаза похожих собак. Звонила по ветклиникам, пыталась выяснить всю правду.
Тогда что-то оборвалось, дышать было тяжело. Моя подруга вывела меня из вуза и отвела в кафе. Я пила кофе и рыдала. Не знала, что мне делать и как жить дальше в месте, где все это случилось. Боялась за мужа и за себя, за нашу семью, которая еще в самом начале пути, а столько всего уже пережила.
С Арчи я прожила целый «год» одна в глуши. Мы пережили вдвоем все его недомогания, прививки, походы в сопки, одиночество и страхи. Смотря на него, я поняла, что такое любовь. Абсолютная любовь. Он был частью меня.
Пап, я пишу тебе и плачу. Ему ведь было больно, чертовски больно. Он не от рака на самом деле умер, а от яда, которые местные жители раскидывали в гарнизоне. Его не успели спасти. Он ночь промучился один дома, мучаясь от боли и недомогания, муж в это время был на дежурстве и не знал, что происходит. Это место убило его. Я винила себя, что мы переехали. Винила, что не смогла уберечь. Ненавидела людей и это село. В голове крутился вопрос: «Как нам тут жить?» Я не могла. Во мне не было души, когда я садилась в самолет, ведущий сюда.
После переезда я перестала улыбаться, похудела, плохо спала и боялась выходить на улицу одна. Здесь было страшно, неуютно и все меня душило. Мужа не было, и мне приходилось учиться жить с нуля. Я летала на сессии, много читала, занималась дома спортом, много работала. Мне казалось, что так я смогу не слышать свою боль и одиночество.
Перед отъездом мужа мы завели котенка. Я не хотела, но рада, что решилась. Его зовут Джерри, как мышонка из нашего с тобой любимого мультика. Он серый с белым пузиком, мурлычет, как трактор. Он летал со мной на все сессии и в отпуск (6 раз). Он помог не сойти с ума в этом кошмаре.