– О, Кира! – заметил меня мой товарищ и кинулся в объятия. – Выглядишь так, будто ты вчера всю ночь долбил порошок, а не я!
Он поглаживал мою куртку и не спешил меня отпускать из своих длинных рук. Эйфоретик ещё не оставил в покое его тактильные порывы.
– Привет, Дзен. Как вчера посидели?
– Посидели на «скорости»! Замечательно! – вновь истерический нездоровый смех.
– Тебе бы поспать, а то крыша поедет.
– Ей никуда не надо…
Тут с пристальным оценивающим взглядом подошёл Пятка. Он путался в людях из-за своих беспорядочных знакомств.
– Йоу, мен, – бросил он мне дружелюбно. – Как сам?
– Здарова, Пятка.
– Мы с тобой знакомы?
– Да. Тусили раз 5 вместе.
– Пят, это Кирилл Белов. Мой корефан, – помог с воспоминаниями Дзен.
– Сори, чувак. Не признал. Эта насыщенная жизнь стирает лица.
Мы пожали друг другу руки, но он всё ещё продолжал сканировать мой портрет, чтобы понимать, как со мной действовать и что с меня можно получить.
– Три пива, плиз, – обратился он к бармену.
Пятка ошивался и среди рейверов, так как там имелись наркотики, и среди футбольных фанатов, так как там имелась сила, и среди неформалов, так как там можно было отыметь малолетних девочек. Он мог просто и непринуждённо сидеть сразу на нескольких стульях, подобно Остапу Бендеру.
Он взял бокалы и поставил перед каждым членом компании.
– Выглядишь хреново, зай…
Я прикоснулся к щеке и сразу ощутил болезненную пульсацию. Выпитое пиво немного анестезировало, и тошнота прошла, но лучше болячку было не трогать.
– Мы вчера на гиг гоняли, Пят, – пояснил Дзен, комфортно разложившись на свободных местах. – Этот чокнутый сломал одному бедняге рёбра, ну и сам отхватил не хило…
Пятка вернул на меня свой взгляд, теперь уже он проверял меня на конкурентоспособность по животному отбору. "Лох или не лох" осталось в прошлом. Я же вспомнил вчерашний разговор и представил секретного старшего брата Пятаева, который по воли случая оказался прикованным к инвалидной койке.
– А затем мы устроили дебош в электричке, – хохотал Дзен, – пришлось на стоп-кране сойти…
Хмурость и подозрительность в огромных голубых глазах сменилась доверительным озорством.
– Ты напоминаешь Венечку Ерофеева, – заявил Пятка, – на вечном провинциальном колесе сансары возвращаешься к своей естественной природе, не в силах добраться до иллюзорных Петушков…