Крёстная теперь писала регулярно. Постепенно Элис нашла с ней общий язык и могла делиться своими переживаниями, которые сложно обсуждать с родителями и совсем нельзя – с друзьям, точнее с тем, кто от них остался (с Максом). Это лето оказалось для Элис довольно тяжёлым периодом.
И вот, наконец, настал день, когда мама взяла выходной, чтобы собрать Элис к школе. Они встали на рассвете. Папа отвёз их до кафе “Lamppost Lane”, которое, на удивление, оказалось открытым.
– Идите, гуляйте, покупайте, что нужно, а я пока попробую их фирменных маффинов и капучино. – Папа, закрывая машину, улавливал своим внушительным носом аромат, доносившийся из кафе, весело подёргивая усами.
Элис с мамой двинулись в сторону портала, в тот самый проулок. Ещё минута и они окажутся на Волшебном рынке. Как же долго длилось ожидание этого события. Элис просто сгорала от нетерпения, весело подпрыгивая при ходьбе.
– Итэ сайкус! – произнесла мама, направив руку в сторону дороги. От ладони прошла мутная волна, все звуки приглушились, словно стирая следы. Затем мама повернулась к стене и снова заговорила на странном языке, – Сэкрэтум рэвэлари! – Из портала вырвались холодные языки тумана; поплывшие кирпичи окутала молочная вуаль.
– Хто фтесь? – донёсся низкий глухой голос из-за обратной стороны стены.
– Мила Рай и Элис Рай, – ответила мама, глядя на Элис.
В ответ минутная тишина… А затем тот же голос сказал, – Аха… Есть тахие. Пвахатите!
– Ну, пошли, – мама взяла Элис за руку, и они ступили сквозь портал. Холод окутал всё тело, побежали мурашки и сжался желудок. На несколько секунд глаза затянула дымка, а затем Элис ощутила брусчатку под ногами. Они стояли в маленьком проулке, ведущем на Волшебный рынок, но были они здесь не одни…
– Фто за тень сихотня! Отин за отним! Отин за отним… – ворчливо говорил всё тот же мужской голос.
Элис вздрогнула, ещё крепче сжав руку мамы. По обе стороны от портала сидели уродливые люди или что-то на них отдаленно похожее… Лица огромные, квадратные с бугристой, бледной серо-синей кожей; обрубленные уши; чёрные, как ночь, глаза; длинные огромные руки с тёмно-синими ногтями; поломанные, жёлтые зубы-клыки торчали из плоской пасти, как из чаши; сплющенные и переломанные носы; куча шрамов по всему телу; одетые в какие-то рваные лохмотья… Даже сидя на стуле они были выше Элис и её мамы. Один – молча точил нож. Второй – бурчал, глядя в бочку с водой.