– Так странно… Утром дома была ужасная жара… А спустя несколько часов здесь во дворце, на высоком холме в окружении огромного сада холодина и льёт дождь, и горят камины, чтобы не замёрзнуть… – подумала Элис. В этот момент в Актовый зал вошёл мокрый и запыханный Эдгар, за ним, вытирая лоб, шёл Герман Морган (преподаватель, с которым Элис познакомила мама на Волшебном рынке), а следом ещё один мужчина маленького роста, который отряхивал на ходу свои брюки. – Видимо, все кошки уже сняты с деревьев, – подумала Элис и улыбнулась, вспоминая эмоциональный рассказа Габуса. Преподаватели поднялись на подиум и заняли последние пустые места. Теперь похоже все в сборе.
– Фиииу! – через открывшиеся в конце помещения двери с громким свистом влетела большая птица жёлтого цвета с длинным золотым хвостом. Птица села на край подиума и развернулась лицом к детям. Такой птицы Элис никогда не видела. Большое тело, около полутора метра в высоту и вдвое длиннее хвост, но самое удивительное было это её голова: человеческое лицо, покрытое лёгкой золотистой опушкой и длинный острый клюв… – Фиииу! – странная птица заголосила вновь и её силуэт стал плавно вытягиваться, затем завертелся спиралью и… – на подиуме появилась очень красивая женщина с волнистыми длинными волосами почти до самого пола, переливающихся золотом и серебром. Она была одета в сверкающее платье в тон к её волосам, из под подола которого выглядывали босые бледные ноги. Зал завизжал и раздался рукоплесканиями.
– ААА! Боже мой! Не верю! Это же сама Эмма Кассиопея! Я впервые вижу её так близко! – со восхищением и вздохами кричала Мия, аплодируя со всей мощью.
– Кто?… – удивлённо переспросила Элис.
– Только не говори, что ты её не знаешь! Боже! Это ведь Эмма Кассиопея! Я её преданный фанат! У меня есть все плакаты и фигурка из последней коллекции… А мама мне даже сшила платье на мой День Рождения, как у Эммы, в котором она выступала на праздновании летнего солнцестояния! Но это!… Это платье просто фантастика! Аааа… – эмоции Мии били ключом.
Женщина начала что-то петь, на незнакомом для Элис языке, и все замолчали, притаив дыхание. Голос у неё был, как у оперной певицы, но голосила она совсем как какая-то сказочная птица. Во время пения Эмма начала танцевать и кружиться вокруг себя: с развивающихся волос полетели золотые искры, подол сверкающего платья загорелся бледным огнём… Крошечные искры долетали до ног Элис и других ребят, сидевших в первом ряду… С потолка спустились нимфидии и закружили в танце, как под гипнозом, повторяя движения Эммы. Элис заметила, что нифмидии поменялись в цвете, став платиново-серебристыми, с их крылышек сыпались такого же цвета блёстки. Целая стая нимфидий столпилась над головой певицы, танцуя в такт её пению…