Руби Бейкер была одной из немногих, кому не повезло. Она не умела видеть реальность такой, какая она есть, постоянно ошибаясь из-за своих ложных чувств и эмоций. Но, возможно, никто никогда бы не узнал об этом, если бы в ее пять лет соседский пикап не раздавил купленного ей на день рождения щенка, все еще перевязанного широкой голубой лентой, запутавшейся в протекторе, когда огромные колеса расплющили смешную пушистую мордочку. Девочка плакала весь день. И на следующий день. И всю неделю. Вспоминала она об этом и месяц спустя, и даже два. Да и сейчас, в свои тридцать семь, она помнила предсмертный визг, после которого повисла такая тишина, что хотелось разрывать легкие в безумном крике.
Врачи не смогли помочь. В ход шли антидепрессанты, транквилизаторы, долгая работа с психологами – тщетно. По мере взросления маленькая Руби все острее ощущала свое несовершенство и все сильнее старалась быть правильной, хорошей, нужной. Просто потому что не знала другого способа убедиться в том, что ее любят, кроме как стать такой, которую невозможно не любить.
– Не хочешь умыться? На тебя больно смотреть, – поморщился отец, заваливаясь в глубокое кресло прямо напротив дивана, на котором растянулась Руби.
– Скажи честно, – проигнорировав его вопрос, задумчиво пробурчала девушка, – видя меня такой… ты меня меньше любишь?
– Ты же знаешь, это невозможно контролировать, – нахмурился Рон Бейкер, снял очки и потер уставшие глаза. Ему было чуть больше семидесяти, но выглядел он на удивление молодо. Только чувствовал себя на свой возраст.
– Вы с мамочкой так и расстались? Просто… Как это было? Ты вдруг понял, что не любишь ее? Или…
– Зачем ты об этом постоянно спрашиваешь?
– А ты никогда не отвечаешь – Она пожала плечами и улыбнулась, прикрыв глаза. Ей было так хорошо рядом с ним.
– Ну хорошо. – Отец поднялся из кресла, налил себе еще немного вина и продолжил: – Твою мать перемкнуло на молодых мальчиках. Сначала это было не так заметно, но один раз на приеме был сын одного из членов правительства, и я увидел, как она смотрит на него. Не знаю, заметил это только я или кто-то еще. Но, сама понимаешь, если бы это продолжалось, все бы узнали о том, что меня променяли на… – Рон Бейкер закашлялся, пытаясь рассмеяться.
– Ты себя хорошо чувствуешь? – забеспокоилась Руби.