Как только я захожу в школу, ко мне подходят две девчонки:
– Ваня, так жаль, – они смотрят на меня сочувственно.
Кто это вообще такие?
– Не понял, – говорю я.
– Ну… – они переглядываются. – Про Вику… Кто бы мог подумать, что она такая.
– Э-э-э, ну спасибо за соболезнования, – отвечаю я невпопад.
Девчонки трагически качают головой и уходят.
– Морозов, не парься, – ко мне подлетают сзади парни из моего класса. – С любым может случиться.
– Ага, – говорю я.
Ко мне выстраивается целая очередь – люди считают своим долгом сообщить мне, что они думают о порочных женщинах. Я понятия не имею, как мне реагировать на это, поэтому каждый раз ляпаю какую-нибудь глупость. Подозреваю, что половина из них уходит с мыслью, что Вика ещё долго продержалась.
К обеду сочувствующих становится меньше, и я начинаю замечать косые взгляды и смешки у себя за спиной. Когда мы с Семёном и Юрой садимся в столовой, парочка таких девчонок как раз шушукается за соседним столом.
Я разворачиваюсь к ним, смотрю в упор и улыбаюсь. Они сразу перестают хихикать и прячут глаза. Не выдержав и полминуты, они встают и, нервно оглядываясь, уходят из столовой – как будто я сейчас брошусь на них.
– Морозов, ты что делаешь? – спрашивает Семён.
– А? Да не, ничего, – говорю я.
Я надеюсь, что хоть с друзьями смогу забыть об этой истории, но они тоже не могут успокоиться.
– Может, мы её новому хахалю морду набьём? – предлагает Семён.
Похоже, поесть нормально сегодня не получится.
– Да я даже не знаю, кто он, – отмахиваюсь я.
– Выясним, – с энтузиазмом говорит друг.
– Семён, ну зачем тебе это надо? Искать какого-то парня, морду ему бить.
– Это надо не мне, а тебе, – отвечает он.
– Мне-то зачем? – удивляюсь я, отламывая кусок маковой булочки.
– Морозов, он же увёл твою девушку.
– Что значит увёл? Нож у горла держал? Или загипнотизировал? Не захотела бы, не ушла.
– Всё равно это не по-пацански, – друг недовольно крошит вилкой котлету в тарелке.
– Если ты выдумал какой-то кодекс чести, это ещё не значит, что все будут его придерживаться.
– Он должен понять, что поступил неправильно, – настаивает Семён.
– Я ему мамочка, что ли, объяснять, что такое хорошо, а что такое плохо?
– Ну это же оскорбление! Каким надо быть уродом, чтобы сосаться с чужой девушкой!
– Да мне пофигу на них, Сёма, по-фи-гу.
– Не пойму я, Морозов, то ли ты слишком добрый, то ли просто дурачок.