– Хорошо. Тогда всего доброго.
Нужно ехать домой, хоть поспать в родной кровати, а завтра опять в бой, работу никто не отменял. Но как же ни хочется даже шевелиться. И я найдя немного сил, дохожу до дивана и просто засыпаю еле присев.
Просыпаюсь я от звонка будильника с первой мыслью, что нужно принять душ и ехать на работу, но открыв глаза, понимаю, сервис высшего разряда. Я укрыта пледом, явна Алевтина постаралась, и я в родном кабинете. Может жить сюда переехать, спрашиваю я себя, – на дорогу время не придётся тратить.
– Ну уж нет, – отвечаю себе на свой вопрос. – Кто везёт, на том и едут. Поэтому, Кира Сергеевна, лучше сходи в отпуск. И обязательно отключи все телефоны. Ладно, а пока нужно вставать: йога, душ, кофе и родные пациенты.
Когда я захожу ко вчерашнему пациенту, у меня дежавю. Вчера мне некогда было его разглядывать. А оказывается, что жизнь я спасла тому, кто за сутки до этого, спас жизнь мне. – Значит квиты? – говорю я вслух. И когда я осмотрев больного, остаюсь удовлетворена операцией и в целом состоянием, в палату входит Лев Борисович и мужчина, средних лет, с цепким внимательным взглядом. Он останавливает свой взгляд на мне, а Лев Борисович комментирует:
– Сергей Васильевич, познакомьтесь, эта и есть наш хирург золотые руки, Кира Сергеевна. А вот и наш пациент. Все приборы в норме, так что он скоро пойдёт на поправку.
– А что скажет, Кира Сергеевна? – спрашивает Сергей Васильевич.
– Прошла только ночь, но состояние стабильное. Будем наблюдать. Да и ещё, огнестрельные ранения, думаю, что сегодня в органы уже сообщили. Пока пациент в реанимации, мы конечно к нему никого не пустим, но это до поры до времени.
– С полицией мы вопрос решим сами. Вам главное пациента поставить на ноги. Можете сказать, когда он будет бегать?
– Я смогу дать прогноз, когда он придёт в себя. Пока пациент в таком состоянии, все зависит от него самого.
– Лев Борисович, а можно мы с Кирой Сергеевной пошушукаемся? Оставьте нас вдвоём. – и глав врач уходит.
– Кира Сергеевна, Вы опытный врач, есть шансы что, Костя не встанет?
– Нет, я думаю, что все будет хорошо. Он прекрасно перенёс сложные операции и на поправку идёт, я это вижу. Он хочет жить, есть мотивация, что требовалось от меня я все сделала. Организм крепкий. Справится.
– Спасибо. Костя мой единственный сын, поэтому я бы просто этого не пережил. – и он кладёт мне в карман достаточно весомый конверт.