Лев стал осматриваться по сторонам. Повсюду белая пустыня. «Где дом? Где мама?», – Мальчик снова начал унывать. И чем больше он отчаивался, тем сильнее шел снег.
– Ев, Ев! Будь мы не пропали – не грусти! Будь мы не пропали – нельзя стоять! Нужно идти вперед, – сказал Марсок.
Сквозь слезы Лев посмотрел на человечка и продолжил плакать.
– Будь ты лучше думал, я сыграю песню про нежного котенка Муни-Мани, – и тюнец что есть сил загудел в трубу.
– Да, ты! – разозлился Лев и замахнулся на человечка, но тот будто не заметил и продолжал трубить.
Эублефар тем временем начал рыть снег. «Какой шустрик», – пронеслась у Льва мысль.
– Назову тебя Полосатик, – мальчик погладил ящериный хвост.
Вдруг вдалеке за падающим снегом кто-то жутко и тоскливо завыл:
– У-у-у-у-у…
Лев снова поник и снова заплакал. И снова, чем больше он унывал, тем сильнее сгущались тучи. Становилось все темнее и темнее.
– Ев! Перестань бояться, будь снег перестал, – сказал ему Марсок серьезно.
– Да отстань, ты! Нас сейчас съедят волки, – ругаясь на Марска, мальчик то переставал хныкать, затем снова начинал.
Полосатик потянул Льва за штанину.
– Что там? – спросил мальчик.
Эублефар залез в только что вырытую нору и скрылся под снегом. Лев последовал за ним и обнаружил, что яма ведет в длинный туннель, освещенный голубым сиянием.
– Эй, тюнец! – он позвал рыжего Марска.
Дождавшись, когда все будут в сборе, Полосатик побежал по туннелю, как будто зная, куда он ведет. Ничего не оставалось, как следовать за ним.
5.
Туннель уводил все дальше и дальше неизвестно куда, впрочем, и неизвестно откуда. Лев с рюкзаком и, особенно, Марсок, несший большую трубу, уставали, а Полосатик оставался неутомим.
– Ох, сколько еще идти? – принялся причитать Лев. При этом его не могло не радовать, что вой затих где-то позади.
То тут, то там стали появляться боковые туннели. Затем ходы, уводящие вниз и ходы, уводящие вверх.
– Теперь мы точно заблудились, – вздыхал Лев, про себя тихо доверяя Полосатику…
Вскоре Лев стал замечать, как из-за углов некоторых туннелей на них украдкой смотрят ящериные морды, глаза ящериц, размером с человека.
– Ев, Полосатик ведет нас к себе домой! – воскликнул Марсок.
– Да отстань, ты!
– Я тоже хочу домой, будь я отстал, – Марсок поджал губы…
Наконец, туннелей стало так много, что между ними не оставалось пространства для снега и путники попали в огромную пещеру. Вся поверхность которой была покрыта черными проемами ящериных нор, из большинства торчали покрытые чешуей головы. Это были и гекконы, и фельзумы, и вараны, и сцинки, и игуаны, и хамелеоны, и бородатые агамы и все-все-все.