Пока она, что то там щебетала мне под ухо, я пошел на кухню взял нож возле оловянного солдатика, и подошел к ней, поцеловав ее, резко вцепился и отрезал ей язык. Наблюдая, как она задыхается в своей крови, пытаясь добраться до входной двери, но я знал, что ей нельзя на улицу, она не должна выжить. Ее кровь вся была на одежде, она испачкала пол, ползая на четвереньках как животное, пуская слюни и слезы. Я взял ее за волосы, как славно и приятно было наблюдать, как она умаляет меня немым словом, что бы я этого не делал, со слезами смотря на меня. Пытаясь сказать “Прости” но не могла, ведь языка то не было. Были слышны звуки, ква, ква, ква из ванной. Зеленная лягушка, ее питомец прыгала себе там. Я резко ударил ее об тумбу около кровати. Брызнула кровь на мою щеку, потом я еще раз ударил, пока череп просто не превратился в кашу. Розовая жидкость, которая пахла сахарной ватой, вытекала из ее головы. Она была мертва, для меня это было победа, я за куря сигарету на кровати, думал, что же мне делать с ее телом.
Сидя и вдыхая ароматный дым, выпуская его и успокаивая себя, тем, что эта была единственная мера и вот, что значит деловой подход. Лягушка все квакала и прыгала в ванной, блядская зеленная тварь мешала мне думать, и почему это я заострил на ней внимание. Может быть это последнее, что от нее осталось?… Она съела кузнеца, у которого не было лап, он пытался прыгать, спастись от гибели быть съеденным, но не мог, судьба всегда уравнивает чаши мироздания, даже над такими маленькими существами (В этом ты прав Гоша, “Перебил его старик”). Я смыл ее в унитаз. Взяв Полинино тело, закатал в ковер, и выбросил с моста, когда была ночь. Я вычистил ее квартиру до блеска, превратив ее в сверкающую музу у моих глаз.
От этого все у меня болела голова, мне казалось, что реальность в этот момент меняется. Все расплывалось, гудело, в момент осознания появилась лишь рябь. Это было последним, что я помнил, когда очнулся в больнице. Придя в себя, увидел врачей и полицию, голова моя сильно болела, а память в то утро меня окончательно покинула. Я спросил: “Что произошло? Где я?” “Вам тут помогут, у вас случился срыв” Ответил мне доктор, проверив мое состояние, и ушел в неизвестном мне направлении.
Как высинилось позже от полицейских, ее соседи вызвали наряд, а те в свою очередь вызвали скорую. Так как в квартире помимо меня, и записки с почерком моей девушки не было никого. Как выяснилось, в ней было сказано, что она устала от этих отношений и уезжает в другой город, квартиру переписывает на меня и ее подпись. Самое странное в этом деле, это лишь мое тело, лежавшее возле прихожей с запиской в руках. Вскоре мне долго пришлось работать с юристами и нотариусом, что бы отстоять квартиру себе, было много дальних родственников, которые претендовали на нее. В общем, полицейские сначала подумали, что я ее убил, но никаких улик на это не указывало. Позже через месяц следствия, ее юрист каким-то чудом вышел на меня и полицейских. Поэтому меня быстро отпустили по этому делу, и я дальше продолжил работать в том офисе. Через неделю я убил своих родителей, без колебаний проник к ним в дом, очень тихо и включил газ. Причем здесь они? Наверное, потому что я вкусил смерть. Тогда я лишь хотел отомстить и быть свободным. Это им кара божья, за их грехи. Мне нравилось это мысль, в тот момент времени. Вернемся к Полине, самое странное, что ни кто и никогда ее больше не видел, а вскоре нашли тело в парке у моста. Оно было настолько изувеченным, что лишь половые органы указывали, на то, что эта была девушка. Меня снова подключили к делу, но мой адвокат смог вытащить меня из этой перепалки. Тело не могло совпасть под Полину, мне в тот момент даже адвокат не доверял.