Лена удивилась. Странно было слышать, что мама имела при себе её фото, и ещё удивительнее, что перед кем-то ими хвасталась. В этот момент к ней вдруг пришла даже не догадка, а некое осознание, что существует другая версия мамы, отличающаяся от известной ей. А та мама, которую она видела с самого детства, которая растила и воспитывала её, – на самом деле вовсе не настоящая, не полноценная. Эдакая полумама. И перед ней сейчас стоит человек, знакомый с «той стороной» её личности. Лене вдруг жутко захотелось узнать маму с другой, чужой стороны, ведь она почти ничего не рассказывала ни о своей работе, ни о прошлом и роде своих прежних занятий. Надо попробовать его разболтать. Вроде на вид не опасный, сам пожаловал.
– Она никогда про вас не рассказывала, Павел Петрович, – с лёгким сарказмом сделала акцент на имени Лена.
– Это было действительно очень давно. Она, возможно, уже и не вспомнит.
– Прям давно-давно? Когда страна была большая и красная, а ценники штамповались сразу на заводе? А вы сами-то помните мою маму, какая она была?
– Помню, конечно. Я не настолько стар, как может показаться, – усмехнулся Павел Петрович. В его глазах на мгновение мелькнул искренне тёплый огонёк, доля Селина в выражении лица заметно перевесила хищный оскал Лектера. – В девяностых это было, мы тогда работали на одном складе. Под присмотром твоей мамы он рос и расцветал на глазах, в те времена для неё не существовало преград. Когда было надо, она становилась хитра, как лис, и безжалостна, словно сама судьба. Закупки, челноки, точки на рынках, надёжная крыша, – её стараниями всё было выстроено идеально и работало как часы.
– Звучит как начало криминальной драмы. Сейчас на склад ворвутся некие благородно-криминальные элементы в кожаных куртках и спортивных штанах, по-доброму вырубят охранников и как рыцари увезут маму на чёрном Мерседесе на базар к местному авторитету?
– Ничего такого, – рассмеялся Павел Петрович. – Потом в её жизни появилась ты. Бизнес наш по тем временам был рискованный и не совсем законный, ради твоей безопасности она ушла и сожгла все мосты. С тех пор мы виделись всего пару раз, но фотографию твою она мне показала.
– Мама никогда не рассказывала… – задумчиво произнесла Лена. Образ не самой удачливой и озлобленной на весь мир женщины дал лёгкую течь, словно айсберг, отколовшийся от Антарктиды и медленно проплывающий Экватор.