– Зарплата у нас тоже в конвертах? – поинтересовалась она.
– Ты что, аванс уже спустила? – усмехнулся Павел Петрович. – Рано про зарплату думать. Посмотрим, как в роль войдёшь. Приживёшься, тогда и будем обсуждать твою цену и бонусы.
Он аккуратно приобнял Лену за талию и проводил в «офис» в углу, где вручил небольшую синюю брошюрку.
– Это инструкция. В ней магические таинства по всем производственным этапам. Можно сказать, это твоя новая настольная Библия, – читай с упоением каждый день перед сном, – усмехнулся он.
Книжечка в полсотни страниц вызвала лёгкое раздражение, подобное списку литературы на лето, который вытесняет всю радость беспечного отдыха обязательством вечерних бдений у торшера возле окна аки старушка с пряжей. На первой странице красовалась цветная фотография этого самого агрегата с надписью «Дженезис-Омега» снизу. На второй страничке была разноцветная схема-алгоритм с кружками, треугольничками и стрелочками, смахивающая на картинку из школьной программы информатики.
«Значит, этот гудящий Нотр-Дам-де-Омега и есть основной актив моей новой фирмы. Придётся заняться его изучением. За триста тысяч в месяц я хоть всю Махабхарату выучу и спою под сенью сливы в позе лотоса», – решила Лена. Она довольно смутно представляла, что из себя представляет эта Махабхарата, но не раз слышала о ней от Маши и Марины.
– Чтобы выйти в свет, чтобы он признал тебя своей частью, за спиной нужно иметь приличный багаж. Клад из опыта и знаний, – сказал Павел Петрович, заметив покислевший вид спутницы. – В любом случае, блаженное неведение тебе уже не светит.
– Все твои намёки на «свет» у меня ассоциируются с толпой накуренных в хлам хиппи в обносках, медитирующих на ковриках перед голой стеной Ашана. Ты, случайно, не заманиваешь меня в грибной ашрам дядюшки Ошо?
Павел Петрович рассмеялся.
– Разум с радостью примет любое учение, которое сможет нажать на его заветные рычажки. Но маленькая иллюзия скоро растает, поскольку у любого разума есть одно волшебное свойство, заложенное производителем. Снова и снова этот инструмент будет заставлять уютно расположившийся на подушках удовольствия разум отрывать свой зад в поисках того, что будет жать на эти рычажки всё сильнее и сильнее. Пока, наконец…
– Пока, наконец, что?
– Пока, наконец… всё, – Павел Петрович развёл руки в стороны с загадочно-ехидной улыбкой буддистского гуру, который познал (или сделал вид, что познал) сразу всё везде и ничто нигде. – Учи матчасть, – ткнул он пальцем на брошюру.