Я в ответе за свою силу, но не за твою слабость.
Сидела Сила на пеньке. Мудрая, глубокая, древняя, мощная. Огроомная.
А вокруг летала маленькая Феечка. Тоненькая, почти полупрозрачная, в кружевном платьице, голову украшал искусно сплетённый серебристый веночек с розовым кристаллом. Жизнь вокруг Феечки закручивалась радужными потоками, и всё оживало. Сверкали и переливались искорками капельки росы, крохотными облачками поднималась в небо цветочная пыльца, далеко в пространстве разносился тонкий, как звон крохотных хрустальных колокольчиков, смех…
Феечка всё украшала, всех мирила, всем угождала. А Сила смотрела на неë и ждала, когда Феечка уже наиграется.
Со стороны это выглядело так, будто Феечка плетëт изящные узорно-тонкие кружева на ветхом грубом полотне. Или развешивает разноцветные сияющие светом картинки в давно уже разрушенном доме. Перестроить она его не может, силëнок не хватит, но хоть украсит.
А Сила могла бы. Но был у неë один тайный страх. Она боялась, что если встанет и сделает хотя бы шаг, то растопчет тех, кто случайно окажется рядом. Как Гулливер лилипутов, нехотя. И тогда еë опять накроет чувство вины и стыда, что не справилась на 100%, что причинила кому-то боль. И к пеньку прибивало огромной ответственностью за всех, кто рядом. Она сковывала и парализовывала, давила и сжимала.
Силе почему-то казалось, что она может действовать, только когда уже совсем всë будет плохо, и она как будто получит право на праведный гнев и защиту себя. Но тогда она сокрушит всë на своëм пути.
Каждый раз, когда она начинала поднимать голову и готовилась к действию, Феечка начинала отчаянно кружить рядом и заливаться речами о любви, о милосердии, добре и свете. И с ещë большим рвением плела свои нежные кружева. Сила тогда сжималась в точку, стараясь не чувствовать боли, отчаяния и разочарования. Её преследовало чувство, что она не доделала нечто очень важное. Потеряла инструмент – какой-то необыкновенный артефакт. И теперь эта вспышка осознанности повергает еë в шок. Столько времени упущено!