Глава пятая, в которой Лакий рассказывает о Кантии
Лакий Второй Наранский
Я смотрел на тощую перепуганную девчонку и думал, где же я так накосячил в одной из своих девяти жизней, что мне достался такой, стыдно сказать, Хранитель?
Когда я заступил на этот пост, мне казалось очень важным то, чем мне предстоит заниматься.
Я, можно сказать, сторожил этого магического места. Я Страж. Моё служение на Великой Переправе началось ещё до Первого Исхода.
Мой предок Лакий Первый Наранский дожидался своего Хранителя всего сорок лет. Сейчас их парный портрет со знаками отличия и многочисленными наградами, вручёнными им королём Зигором Четвёртым, висит на самом почётном месте в Галерее Славы. Великая Кошка!6 Как бы я хотел когда-нибудь увидеть там свой портрет! Но теперь с таким Хранителем об этом, видимо, придётся забыть.
Подумать только, я в ожидании следующего Хранителя торчал на Переправе почти без перерыва сто тринадцать лет – почти два витка нашего Тура! Конечно, перманентно я возвращался домой, чтобы отчитаться королю о результатах своего дозора. И кого же я дождался? Девочку! Почти ребёнка!!! Да она ещё ганосской тины не нюхала.7 А при виде среднего седня8 даже убежать не сможет, споткнётся и рухнет в глубокий обморок…
Н-да, попал я по-крупному. Ну, да Хранителя уже не поменяешь. Получите и распишитесь. Придётся брать такого, какой есть, а потом ещё беречь и всему учить, как ни грустно это осознавать. Вот засада! Ох-ох-ох…
Я шагнул к девчонке и слегка цапнул её за ногу до первой крови, чтобы между нами образовалась связь. Она зашипела, как кошка, и запрыгала на одной ноге, отмахиваясь от меня руками, как от комара.
–– Ах ты, зверюга кусачая! А издали казался таким милым и пушистым…
–– Сядь, не мельтеши, – указал я ей лапой на свой насиженный чурбачок. – Я сейчас тебе всё объясню, и ты успокоишься.
Но не тут-то было. Девчонка, не слушая, доскакала на одной ноге до лежащей на земле калитки, зло зыркнула на меня и с криками про то, что всё это ей кажется, резво так убежала. А я остался один. Снова. М-да. Измельчали нынче Хранители.
Конечно, я за ней не побежал. Никуда не денется. Побегает-побегает, потом на основную базу вернётся, отдохнёт и спать ляжет, а к утру уже связь первичная образуется. Тогда она и сама захочет поговорить. А я пока подожду. Сто тринадцать лет ждал, и ещё денёк потерплю. Ой, что-то у меня от всей этой нервотрёпки аппетит разыгрался. Надо пойти перекусить.