– А что тогда? Они все начнут надо мной смеяться! – (и опять не дышит).
– Смеяться – это неприятно. Что потом, сколько они будут смеяться?
– Десять минут! – (в реальности это будут секунды).
– А потом?
– Потом перестанут, но будут думать о том, как я опозорился!
– Сколько они будут думать об этом?
– Три дня! – (на самом деле забудут через полчаса, ну максимум – к вечеру).
– А потом?
– Потом, видимо, забудут…
Когда мы помогаем тревожащемуся человеку пройти до конца, не прерываясь, и описать как бы окончательную катастрофу, то тем самым помогаем ему дышать, говорить, фантазировать, рассказывать, а значит, переживать. Пережитая тревога отпускает, покидает нашу психику – хотя бы временно. Постепенно этот паттерн закрепляется, и тревожный человек уже сам может себя поддерживать, готовясь к каким-то важным выступлениям.
Обобщу важные моменты, связанные с травматической тревогой и способами работы с ней:
1. Стоит дать клиентам возможность прожить свои катастрофичные фантазии, развернув их как можно подробнее и доведя до какого-то логического конца. Часто концом является трансформация ситуации и ее восприятия, что заметно по изменившимся эмоциям и телесным проявлениям.
2. Важно и само содержание фантазий: они обычно символически отражают то, что происходило с человеком в момент получения травмы. И если человек воображает насмешки, отвержение, разочарование или что-то еще, то с большой степенью вероятности он вовсе не воображает, потому что это так или иначе происходило в его прошлом. А у нас появляется возможность прикоснуться к самой травме, вспомнить и уже вместе пережить само событие.
3. Вместе с клиентом мы стараемся обнаружить и пережить те чувства, которые были подавлены, отрезаны, вытеснены, то есть не прожиты в момент переживаемого поражения. Очень часто это бывает глубоко запрятанный острый стыд, разрушающая вина, горькое разочарование в самом себе, обида на окружающих из-за несправедливого отношения или непонимания, страх полного отвержения или окончательного разочарования в нас важных людей.
4. Нужно исследовать то, как изменились представления о себе и окружающем мире после травмы: случившееся могло убедить человека в том, что он совершенно не такой, каким считал себя раньше. А если травма произошла давным-давно, то это новое представление о себе уже крепко вошло в опорные представления или даже убеждения. Обнаруживая этот факт, клиент начинает понимать, что его представления – результат действия травмы, а не истина, с которой он привык жить. Пересмотр этих представлений – дело сложное и небыстрое, но возможное и даже необходимое.