– Валентин, просто уходи, – устало сказал профессор. В такие минуты он всегда говорил по-русски.
Студент отрицательно покачал головой.
– Нет, сегодня я проведу вечер с вами. Пожалуйста, не прогоняйте меня.
Джон Свон только пожал плечами, взял висевший на стуле пиджак и направился к выходу. Валентин решил во что бы то ни стало следовать за ним, лишь бы узнать правду и распутать клубок тайн загадочного профессора, который ещё несколько минут назад казался ему безупречным. Но так ли оно было на самом деле? Не каждый день наблюдаешь за тем, как на твоего преподавателя нападают с ножом и обвиняют в убийстве.
Когда они подошли к дому, где жил профессор, Валентин не выдержал и задал вопрос, который всё это время царапал ему горло:
– Скажите, это ведь неправда?
Джон Свон остановился, снял с плеча рабочую сумку и вытащил из заднего кармана связку ключей.
– Это правда, Валентин. Всё, что она говорила, это правда. Я убил человека.
Это случилось двадцать пять лет назад, когда будущему профессору английской литературы исполнилось восемнадцать. Правда, он тогда ещё не знал, куда забросит его судьба и на каком корабле ему придётся плыть все эти мучительно долгие годы.
Иван жил вместе с мамой и двумя сёстрами-близнецами – Лизой и Милой. Отец ушёл в другую семью, когда девочкам ещё не исполнилось и года, а Ване было всего шесть. Мальчик с содроганием вспоминал ежедневные скандалы, из-за которых приходилось прятаться в комнате и напевать сёстрам какую-то слащавую песенку – только бы заглушить эти дикие крики. Когда родители ругались, они превращались в двух хищников, готовых загрызть друг друга в борьбе за добычу. Ваня даже не помнил, что обыкновенно служило причиной подобного превращения. Ссорой начинался любой день, ссорой же он и заканчивался. Одно мальчик знал твёрдо: мама и папа давно разлюбили друг друга. А может быть, и вовсе никогда не любили.
В конце концов Галина Николаевна вместе с детьми перебралась в семейное общежитие. Теперь ребята ютились в одной маленькой комнатке с тем особенным, затхлым запахом, который невозможно ни выветрить, ни перебить. В дождливые дни протекала крыша, приходилось ставить тазики, чтобы не затопить соседей. От повышенной влажности и холода дети всё время кашляли и часто болели.
Ивану пришлось рано повзрослеть. Как старший сын и единственный мужчина в семье, он чувствовал двойную ответственность. Маленький Ваня заботился о сёстрах, готовил для них ужин и укладывал спать, когда мама работала допоздна. Он с самоотверженным усердием справлялся со всеми домашними обязанностями, и мама нередко плакала, прося у него прощения за собственную невнимательность и… бесполезность. Но это, конечно, было не так; из-за хромоты, которая стала её верным спутником с детства, она не могла устроиться на высокооплачиваемую работу. Про филологическое образование и иллюзии юности Лебедева даже не вспоминала. Она зарабатывала на кусок хлеба и оплату комнаты в общежитии, трудясь в прачечной. Принимала бельё, заполняла необходимые документы, отказалась от сменщицы, чтобы получать больше, а временами подрабатывала там же ночным сторожем. Деньги от бывшего мужа Галина Николаевна не брала из принципа: невзирая на неожиданно навалившуюся нищету, она сохранила гордость и оставалась всё такой же упрямой и непреклонной, как и прежде.