(Мк. 10, 24). На что мы надеемся – к тому мы стремимся. То, к чему мы долго стремимся, становится главным смыслом нашего существования. И если главная цель человека – это богатство как форма защищенности его тела и инстинктов, его душа начнет постепенно терять любовь. А у человека с пустой душой нет будущего. Его тело попросту обречено. Дети беззащитны, и это помогает им сохранять любовь. То, что в западных странах дети перестают уважать родителей и даже могут подать на них в суд, говорит о простом факте: у многих людей на Западе уже нет будущего.
Я стараюсь отогнать от себя эти мысли, и память опять возвращает меня к событиям двадцатилетней давности. Я вспоминаю свою небольшую мастерскую на пропыленной улице неподалеку от Балтийского вокзала, где я начал принимать своих первых пациентов. Каждый прием – это спектакль. Нужно объединить все внешне разрозненные события в жизни человека, сжать их в «зерно роли». И вот я объясняю, как в результате долгих обид появляется болезнь, как проблемы души переходят на тело и рождают болезни, как поклонение материальным ценностям приводит к несчастьям по судьбе, а поклонение любимому человеку – к ревности, обидам и разводам.
Бывали и нестандартные случаи. Об одном из них я сейчас расскажу. Однажды ко мне пришла женщина и попросила принять ее сына.
– Какие у него проблемы? – спросил я.
Она немного странно на меня посмотрела, потом медленно произнесла: – У него проблемы с психикой.
– Где он находится сейчас?
– В Военно-медицинской академии, в отделении психиатрии. – Женщина помолчала, потом добавила: – Я договорюсь с врачами, и его отпустят на один день. – Потом взглянула на меня и спросила: – Что он должен сделать перед тем, как прийти на прием?
Я пожал плечами.
– Да в принципе ничего. Может зайти в церковь, тем более что она рядом.
Женщина опять странно взглянула на меня.
– Лучше не надо, пускай он сразу придет к вам.
– Когда он завтра придет, пусть будет полностью искренен, – добавил я, – сопоставим то, что увижу я, и то, что расскажет он.
На следующий день он пришел. Молодой парень среднего телосложения застенчиво вошел в комнату и сел на стул передо мной. Его лицо ничего не выражало, взгляд был совершенно потухший. Судя по всему, дозы лекарств ему давали лошадиные. Лечение успеха не дало, поэтому обратились ко мне.