«Алексей Андреевич, добрый день. Я Денис Вячеславович. Вместе с лечащим врачом будем заниматься вашим лечением».
Наставления докторов не ограничивались правилами субординации. На основании собственного опыта каждый врач рассказывал другие тонкости работы с пациентами.
Одна из докторов учила нас быть щедрыми: «Не бойтесь делиться знаниями и умениями с коллегами. Пациентов больше, чем вам кажется – хватит на всех. Своё не упýстите, если действительно голова работает как надо».
До поступления в ординатуру я прочитал учебник по неврологии. Учёный рекомендовал с осторожностью прислушиваться к чужому мнению. «Врач ни в коем случае не должен сбиваться с верности своих суждений. Обязан проверять слова авторитета на личном опыте, если ошибка в диагнозе не будет стоить жизни пациенту» – так звучал основной посыл.
В качестве примера автор учебника приводил случай времён окончания Первой мировой войны.
Во главе истории – седовласый профессор, который в окружении учеников входил в палату к больному при лазарете. Картина приветствия пациента сменялась его осмотром.
С живым азартом в глазах опытный невропатолог проверял зрачковые реакции. Для начала заставлял пациента подойти к окну, где под воздействием яркого света его зрачок должен был сужаться. Потом просил пациента отойти от окна и сесть поближе. В это время морщинистой ладонью профессор по очереди прикрывал глаза пациента. Сквозь щёлочку пальцев рук в полутьме зрачок должен был расширяться.
– Все узрели как работает видимая нам часть дуги зрачкового рефлекса? – обращался он к покорным ученикам.
Ученики стояли поодаль и прислушивались к каждому слову. В правдивости никто не сомневался.
– Да, ваше благородие! – хором звучал ответ.
В норме информация из сетчатки через зрительный нерв поступает к особым центрам головного мозга. Там принимается, перерабатывается и возвращается обратно к зрачку.
Но… Никакого зрачкового рефлекса не было. Причина проста – у пациента отсутствовало глазное яблоко. Профессор нарочно обвёл учеников вокруг пальца.
Учитель переходил к доказательной части. Он по-приятельски хлопал пациента по плечу и подмигивал. Тот улыбался и делал щелбан указательным пальцем по своему глазу. В ответ раздавался глухой отзвук фарфорового протеза.
Художник постарался на славу. Внимание к деталям поражало: зрачок, роговица, радужка и склера протеза не отличались от настоящего глазного яблока.