Шестнадцать лет жизни отдал профессор на заведование кафедрой невропатологии и нейрохирургии. Интересовался о́пухолями и инфекционными заболеваниями нервной системы, эпилепсией, сосудистой патологией головного мозга. И даже в столь солидном возрасте оставался верен науке.
На семинарских занятиях преподаватель охотно делился своим опытом с ординаторами. Взамен хотел чёткого понимания изученной дома темы. Где были неправы – поправлял, давая взамен толчок к реализации собственного потенциала. Своим примером он воспитал не одно поколение достойных врачей.
В кабинете для семинаров с профессором, занимая чуть ли не всю площадь стены, висела электронная топографическая карта отделов головного мозга. Специальной указкой ординатор касался нужной части мозга, а сбоку загоралась лампочка с обозначением функций участка. Интерактивным путём анатомия центральной нервной системы познавалась чуть проще.
Куда интереснее было наблюдать настоящий человеческий мозг. В шкафу рядом с топографической картой стояла стеклянная банка. Внутри находились два соединённых полушария головного мозга с прилегающими структурами. Для сохранения свойств использовался фиксирующий раствор спирта и формалина. Через банку запах не ощущался, но в реальности он напоминал мне запах маринованных грибов.
Я смотрел на головной мозг и думал о том, что несколько десятилетий назад он принадлежал живому человеку! Был ли это мозг учёного, творца или человека праздных взглядов на жизнь – этого я не знал. Как и не знал какие эмоции при жизни он испытывал. О чём думал, о чём говорил, кого любил?