Первые, при малейшей возможности зацепиться, пишут о чем угодно. (Это не значит, что они более талантливы или менее. Речь идет об индивидуальности писателя и его творчества.) Вторые не пишут о том, чего не знают, чего не испытали. Каждое предложение дается им с трудом. Сам процесс писания доставляет им настоящие муки. Больше, чем писать, они любят рассуждать, о чем пишут.
Кафка относится ко второй группе. К высшей ступени этой группы. «…физическая невозможность писать, и внутренняя потребность в этом» (02.05.13). «Все противится тому, чтобы быть записанным» (20.10.13).
Несколько лет назад, когда редактора отказывались от моих рассказов и настоятельно рекомендовали прочитать Кафку и Маркеса, я прочитал один рассказ Кафки из хрестоматии для студентов. Чтобы посмотреть, о чем и как они пишут. Их книги очень трудно было найти. Да и вряд ли бы я, со своими тогдашними литературными вкусами, прочитал их. Мне нравились писатели совсем другого склада.
Франц Кафка. «Стук в ворота».
Удивительно, как я тогда, совершенно не зная Кафку, сумел так точно понять суть и «секрет» рассказа. Это был сон. Об исканиях «больного» писателя, страдающего тем, что он хочет и не может писать.
«У меня нет больше сил написать хоть одну фразу» (27.12.10). «Ровно три дня ничего не писал» (30.11.11). «Когда я после некоторого перерыва начинаю писать, я словно вытягиваю каждое слово из пустоты. Заполучу одно слово – только одно оно и есть у меня, и опять все надо начинать сначала» (13.12.11).
Оттуда и в Чечню пришла мода на «ночь, когда не пишутся стихи» и т. п. Из больного, страдающего бесплодием писателя совершенно здоровые люди создали кумира не только себе, но и старались внушить это другим.
Из таких же страдающих был и мой товарищ Идиев Замбулат, выпускник Московского литинститута. Писать должно было быть его работой. Равно, как и инженера – строить. Но Замбулат не писал, задаваясь вопросами: «Зачем писать? Для чего?» Это не означало отсутствие таланта. Вместо того, чтобы научить писать, пять лет в институте его приучили не писать. «Не пиши, если можешь не писать». Это же упадочническое настроение я наблюдал и у других выпускников литинститута – Маадуллы Завриева и Ислама Эльсанова.
Я в то время мог писать много и быстро.
С тех пор прошло довольно много лет.