Девушке даже почти удалось сдержать многострадальный и нечленораздельной стон, когда она подумала о том, как много времени займет уборка. Спасибо и на том, что зеркало осталось целым. После всех этих приключений Микаэле не хотелось бы разбираться ещё и с несчастьем, которое непременно бы ее преследовало еще ближайшие семь лет.
Тем не менее, горели уже почти все предупредительные огонёчки в голове, которая, между прочим, и так раскалывалась от боли.
Гребаное похмелье било по вискам с силой гнома, который старательно добывал руду в шахтах, и отдавалась тошнотворным привкусом во рту, словно накануне вечером девушка наглоталась чего-то явно не совсем съедобного. Кто-то что-то там говорил про прекрасное утро? Ах, да, точно! Смогла бы Микаэла назвать это… кхм… безобразие своим самым волшебным утром среды? О, уж точно нет! Страдальчески запрокинув голову и окончательно придя в отчаяние, девушка пробурчала несколько отменных ругательств. На люстре болтался черный кружевной лифчик. Хорошо было то, что он хотя бы принадлежал ей. Пожарная сирена в подсознании начинала бить тревогу.
– Либо здесь прошла Третья Мировая, либо я каким-то чудом, к сожалению, пережила местное торнадо, – себе под нос проворчала девушка, при этом старательно пытаясь вспомнить то, что вообще происходило вчера вечером. Это и так было сделать катастрофически сложно с учётом все еще болезненно пульсирующей головы. Однако в тот момент, когда на голое бедро Микаэлы в совершенно беспечной манере опустилась чья-то просто огромная и такая огненно-горячая ладонь, поток мыслей был категорически перекрыт. С опаской, чтобы в первую очередь не довести саму себя до сердечного приступа, жертва утреннего похмелья повернула голову в том направлении, откуда шла угроза уровня Мстителей.
Здесь явно что-то было не то. И это «что-то не то» проснулось и смотрело на девушку своими льдистого-голубыми глазками. Обрывочный клочок воспоминаний в это самое мгновение проклюнулся в протестующе пульсирующем мозгу, но вместо криков на нежданного арендатора кровати, Микаэла поднесла левую руку к своему лицу:
– Только не говори, что нас и впрямь поженил какой-то толстый Элвис Пресли, – утро среды продолжало подкидывать все больше сюрпризов, а девушка с удивлением лицезрела на своем безымянном пальце роскошное кольцо, от взгляда на которое можно было ослепнуть. Впрочем, ослепнуть можно было и от взгляда на новоиспеченного мужа. Он, черт возьми, был под стать обручальному кольцу. Само наличие знакомого лица, которое носило незамысловатое имя Майкл, было как бы ни черта себе событием. Но тот факт, что этот засранец теперь ещё являлся мужем Микаэлы, стоял на одном уровне с цунами в Индонезии