Наша дочь немного полновата, и это никогда её особо не тревожило. Но теперь, невзирая на зимнее время года, в её жизни появились часовые пробежки, которые она всегда откладывает до последнего, но пропустить никак не может. И уходит бегать иногда даже после полуночи.
Я пробовал пресечь эту нездоровую физкультуру, и нарвался на подлинный скандал. Оказалось, мы с матерью закормили Машу котлетами, сделали из неё корову, а теперь не даём привести себя в порядок, чтобы перестать стыдиться к зеркалу подойти.
Я попытался объяснить, что возражаю не против пробежек, а против пробежек по ночам. Маша свирепо спросила, должен ли спорт идти в ущерб учёбе? И я узнал, что благодаря моим нашептываниям с неё дерут в лицее три шкуры по всем предметам, и она вынуждена сидеть над уроками часами, потому другого времени «на себя» попросту нет.
Короче, моя дочь отвоевала право на полуночные пробежки с разгромным перевесом. А потом услышала, как я говорю эту фразу жене, обиделась на «перевес» в пух и прах, не разговаривала со мной неделю и в результате стала вегетарианкой.
Вообще я не жалуюсь. Маша остаётся прилежной ученицей, одевается соответственно возрасту и довольно прилично, редко бывает не дома (пробежки – не в счёт). Я даже привык к её ногтям и серёжкам. Они ей, пожалуй, даже идут. И в спорте, как и в отказе от мяса, нет ничего плохого. Здоровее будет.
Но что, если Маша уходит не на пробежки? В конце концов, любой человек, который начнёт маниакально бегать каждый день по часу-полтора, волей-неволей похудеет очень быстро. Особенно, если уберёт из своего рациона все жиры.
А Маша за эти три, да что там, почти четыре физкульт-месяца какой была, такой и осталась.
Что может делать моя маленькая дочка так поздно на улице каждый день? Попала в дурную компанию? Завела тайные отношения? Пристрастилась, чего доброго, к наркотикам?!
Мой мозг начал пулемётом генерировать варианты один хуже другого.
– Это касается Маши? – сглотнув, спросил я вслух.
– Маши? – растерялась Семёнова и даже моргнула, снимая у меня с души такую невообразимую тяжесть, что я потянулся, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. Воротничок казался тугим, как ошейник. – Нет-нет, что вы. Я почти не общаюсь с вашей Машей.
Может быть, мне стоит записаться к психологу? Это же не здоро́во, что малейшее отклонение от привычной рутины, немножечко нестандартный разговор со школьницей порождает в моей голове такие безумные фантазии. Лена Семёнова находится в кабинете не больше пяти минут, а я успел закрыть лицей из-за сексуального скандала и определить четырнадцатилетнюю дочь в наркоманки.