Мил с трудом оставался спокойным, новость ему совершенно не понравилась.
В это время Риса, следуя за отцом, прошла в светлицу, там уже была княгиня Рогнеда. Она тихо напевала и качала люльку с младшим братом Орисии. Увидев мужа и падчерицу, она стремительно бросилась к ним и крепко обняла Рису.
– Милая, мы тебя потеряли уже.
Риске стало даже совестно, что заставила нервничать Рогнеду, которая опять носила под сердцем дитя. Та рано заменила ей мать, и отношения между падчерицей и молодой мачехой были бесконечно близкие.
– Прости, я не хотела вас расстраивать.
– Дочь, я же неоднократно просил тебя не уходить! – грозно сказал князь. Орисия по своему опыту знала, что его молчание на людях сигнализировало о крайней степени недовольства.
– Но я ведь не пленница сидеть в комнате постоянно?!
– Это важно для твоей безопасности.
В голосе отца за всей его суровостью отчётливо слышались нотки беспокойства за любимую дочь.
– Но нашли же… – Риса начала чувствовать свою вину перед родителями.
– Благодаря артефакту, а если бы нет? Вдруг бы он не помог?
– Я бы и сама скоро вернулась. К ужину была бы уже дома.
– А если что-то случится? Кто тебя защитит?
– Я с Милом была, – растерянно проговорила Риса. – Он сильный.
– Сын Малка ещё совсем щенок. Да и не заменит отряд воинов.
– Я сама могу себя защитить, а ещё и усыпить противников тоже могу. И даже яд почувствую, – Риса от желания доказать свою самостоятельность аж притопнула. – Отец, я могу справиться.
– Многих ли за раз сможешь обездвижить? Твоя мать была сильным лекарем, но погибла от меча предателя. Я не хочу повторения.
Рогнеда, обнимавшая Орисию, тут же ближе прижала её к себе и громко обратилась к мужу:
– Хватит! Рассказал бы всё сразу и не было бы проблем! Сам секретничаешь, а на дочку ругаешься.
Ингвар недовольно взглянул на красавицу-жену, а потом перевёл взгляд на дочь. Мачеха и падчерица были абсолютно разные. Рогнеда – статная, черноокая, с косой цвета вороного крыла, яркая и заметная. Орисия, несмотря на светлые и нежные краски во внешности, на фоне княгини не была блёклой тенью. Подрастая и расцетая, княжна всё больше становилась похожа на свою родную мать: те же русые волосы, миловидное лицо с мелкими, почти незаметными веснушками и красивые зелёные глаза.
– Твоя правда, – тяжело вздохнул он, – пришла пора рассказать об обстоятельствах гибели твоей матери и о договоре с Фарром.