– Да спасибо, спасибо, – язвительно буркнул Синик снова, замолчал, вжимая голову в плечи и разглядывая показавшиеся береговые укрепления.
В порту ничего не поменялось, стоило нашей шхуне пришвартоваться, как взошедший на борт офицер, принялся сверять бумаги с капитаном. По мне он лишь мазнул ленивым взглядом, не узнавая. Впрочем, я хоть и был широко известным бароном Марнгаузе, оседлавшим ледяного червя, но исключительно в узких кругах подразделений морской пехоты. Остальная общественность обо мне и не подозревала.
– Господин офицер.
Стоило тому закончить с формальностями, как я тут же его перехватил, отрекомендовался:
– Барон Марнгаузе, хороший знакомый графини Вейст.
Услышав о графине, мужчина слегка напрягся, уже внимательней взглянув на меня, но ничего не сказал, ожидая продолжения.
– Вот эти молодые люди, – я показал на неудачливых захватчиков, – находятся, как бы так сказать, некоторым образом, у меня в плену. В будущем, я уверен, они будут добросовестно трудиться на благо Королевства, но пока, до окончательного решения их судьбы, было бы желательно, каким-то образом ограничить их возможности к передвижению.
– В тюрьму, что ли, посадить? – офицер оказался догадлив, но несколько прямолинеен.
– Ну, что-то, как-то, да, – подтвердил я, – ненадолго, на пару-тройку дней.
Служивый задумался, поглядывая на нахохлившихся парней, которых команда судна уже успела выстроить рядком для выпроваживания на берег.
– Содержание стоит денег, – наконец изрёк он, – за счёт казны содержатся только пленные флота Его Величества и местные преступники.
– Понимаю, – кивнул я, – сколько будет стоить содержание дня на три?
– На декаду, – внезапно строго ответил офицер, – я не могу быть уверен, что вы решите свои вопросы за такое малое время.
– Хорошо, – вздохнул я, – сколько будет стоить декада?
Когда весьма приличная сумма в кожанном кошельке перекочевала в руки портового служащего, я с неудовольствие подумал, что пленники это как-то весьма накладно. Может и стоило бы, под шумок, прибить парочку из них. Или вообще всех кроме этих двух магов.
Тут я спохватился и отбросил нехорошие мысли. То ли во мне Локарис заговорил, то ли это был отзвук личности какого-то некроманта чьи воспоминания обосновались глубоко в памяти. Раньше у меня таких кровожадных идей не рождалось.