– Да, – сказала Цофи и продолжала, осторожно подбирая слова: – Мне нужна помощь в обучении Цзяня. Он сильно отстает.
– Что нужно? Еще бумаги и чернил? Книг? У меня тут не монетный двор. Пусть пишет на коре.
– Нет, – ответила Цофи и бросила редиску в миску, забрызгав пол водой.
Тайши заметила, что она очищена лишь наполовину. Дочь картографа продолжала:
– Мне не хватает знаний. Я могу научить Цзяня читать и писать, но не могу объяснить ему смысл «Десяти принципов войны» Горама. Я могу научить его считать не только по пальцам, но рост цен на рис в Гияне для меня загадка. Я сама ходила в школу всего два года! Мне приходится учить Цзяня тому, что я не знаю сама. – Цофи обвела кухню энергичным жестом. – Тем более в этом захолустье. Чайный дом – единственное место, где держат книги, да и то одни любовные романы…
– Ну и что? – спросила Тайши.
– Я тоже люблю «Пылающие сердца», – признала Цофи, – но мне нужна помощь. Иначе далеко он не уйдет.
Тайши попыталась ее подбодрить. Девушка действительно превзошла все ожидания.
– До сих пор ты отлично справлялась. Цзяню не нужно другого наставника… тем более я не могу его себе позволить.
– Этого недостаточно! – Цофи, как всегда, была к себе слишком сурова. – Он не всё понимает, а я слишком мало знаю. Цзянь имеет некоторое представление о географии, но понятия не имеет, почему в Лаукане дома никогда не строят дверью на север, почему шуланьцы не любят цифру три и почему жители Син при дворе опускаются только на одно колено. Я научила Цзяня истории, насколько смогла, но есть много вещей, которые я не в состоянии растолковать. Почему солдаты устраивают попойку в ночь перед боем? Почему все ненавидят Каобу? Что это за трехсотлетняя холодная война с Белыми Духами? Что такое вообще холодная война? Из-за чего они сражались?
– Из-за ерунды, – сказала Тайши. – Когда чжунцы впервые столкнулись с этим народом, посол Белых Духов не снял обувь, войдя во дворец.
Цофи передернулась.
– Они ходят по дому не снимая обуви? Вот невежи.
– Белые Духи считают, что раздеваться на публике, в том числе обнажать ноги, неприлично. Поскольку посол упорно отказывался снять обувь, император велел его обезглавить. С тех пор и покатилось.
– Он получил по заслугам, – сказала Цофи, явно обидевшись за чжунцев. – А почему шуланьцы не любят цифру три?