В этом описании советского журналиста, мы, конечно, не знаем, где правда, а где пропагандная ложь. Однако факт убийства атамана Дутова советскими чекистами достоверен. Тогда он для них представлял большую опасность, в связи с общей обстановкой в стране. В те дни советская граница в Семиречье была приведена в боевую готовность. В Джаркенте и в других пограничных городах был введен комендантский час и особое положение. Советские комиссары серьезно опасались нападения белых из-за границы. Боялись, что дутовцы и другие белые начнут мстить за убийство атамана Дутова. Но этого не случилось – некому было заменить атамана Дутова.
Спустя несколько месяцев части Красной армии перешли границу Китая, разгромили интернированные и обезоруженные полки корпуса генерала Бакича и тем самым ликвидировали опасность вторжения белых в Семиречье. Военное положение было отменено, но агенты ЧК усилили свою работу по «ликвидации врагов» советской власти. Расстреливали беспощадно и без суда, по решению комиссии ВЧК. Чекисты ловили тогда бежавших белых и в приграничных городах Китая, не считаясь ни с какими международными законами…
В октябре 1971 г. в газете «Новое русское слово» было помещено письмо в редакцию г-на Ю. Маркова о судьбе убийцы атамана Дутова, которое приводится ниже.
«Не так давно в «Новом русском слове» была напечатана статья о гибели атамана Дутова в Кульдже. Предателем и убийцей назван некий князь Чанышев, тогда начальник милиции в г. Джаркенте (теперь город Панфилов). Оснований сомневаться у меня нет, и думаю, что могу осветить дальнейшую карьеру предателя. В середине тридцатых годов командиром 3-й горно-стрелковой дивизии в г. Термезе был тоже Чанышев>21, бывший царский офицер; говорили, что он бывший князь. Это был рослый, красивый, атлетически сложенный татарин. Лично знаком я с ним не был, но близко видел несколько раз. Летом 1937 года, как заслуженного партийца, – его, конечно, сгребли. Вновь я встретил его в январе 1940 года у подъезда 1-го дома обороны в Москве. Вид его не оставлял сомнений о месте, откуда он только что вышел. Очевидно, переодеться ему было негде. С началом войны он попал на активную службу и к концу ее стал генерал-лейтенантом, комкором. В советском Военно Историческом Журнале (кажется, за 1961 год) видел его на снимке с реабилитированным комкором Тодорским, просидевшим 16 лет, и маршалом авиации Новиковым. Отдельный и очень хороший снимок Чанышева помещен в воспоминаниях маршала Рокоссовского «Солдатский долг». Искрение уважающий Ю.