Сначала я начала гладить плечи и шею, затем медленно спускаться вниз. Всего от одного легкого прикосновения к соску по всему моему телу пробежала волна дрожи. То, что я сделала потом показалось мне ужасно непристойным, но мое тело оказалось быстрее мысли. Рука своевольно опустилась вниз и плавно скользнула между ножек. Все мое тело наслаждением отозвалось на это прикосновения и в порыве удовольствия я опрокинула голову назад, а потом застонала.
Я знала, что девчонки так делают, но считала это чем-то предосудительным и непотребным. Вообще я не понимала зачем они это делают. Само собой с таким образом мышления в свои восемнадцать я была все еще девственницей. И если мне когда-то хотелось чего-то в этом роде, я ограничивалась скромными фантазиями себя и какого-нибудь красавчика из фильма. Просто потому что под боком не было никого, кто бы нравился мне с той же силой, как, например, Марио Кассас… но кто бы мог подумать, что именно тупица отчим сможет вызвать во мне такие яркие и сочные ощущения…
Черт.
Я начала водить пальцами вперед-назад, то ускоряясь, то замедляясь, прислушиваясь к своим ощущениям. Одновременно мне хотелось, чтобы чувство, которое заставляло меня это делать, скорее закончилось и чтобы растянулось навечно…
Очень скоро влага просочилась сквозь тонкую ткань моих трусиков и теперь хлюпала на пальцах. Сильнее всего меня возбуждала именно та возможность, что отчим все таки мог видеть меня обнаженной, в полумраке лунного света. Или решил заглянуть ко мне утром. Возбуждало и то, что он раздевал меня спящую и прикасался ко мне…Удовольствие, которое я себе доставляла, смешивалось с чувством отвращения и по какой-то причине приумножалось. Но больше всего мне кружил голову тот недолгий миг, когда отчим прижал меня своим телом к кровати. Мне надавило и на грудь и на живот. Все это длилось недолго, каких-то пару секунд, но из-за давления я буквально ощутила его внутри себя…
Пальцы утопали в каком-то киселе. Доселе незнакомое чувство заставляло меня наслаждаться и страдать одновременно, но я никак не могла довести его до предела, равно как не могла вынуть руку из своей истекающей промежности. Сейчас казалось, что весь мир сосредоточился на этой цели и ничто не имело значение. Даже если бы кто-то вошел ко мне в комнату, я бы не смогла остановиться. К счастью, дома никого не было и я даже могла позволить себе постанывать.