– Я вздернусь. И мне плевать, что там будет дальше. – Уже совсем пьяным голосом говорит Ирма, начиная всхлипывать. – Я стала исчадьем ада. И те, кто ел со мной за одним столом, меня теперь презирают.
– Зато ты увидела, чего стоят все эти люди, которых ты считала своими друзьями. Они завидовали твоему успеху и отвернулись от тебя, когда ты опустилась на самое дно. – Рассуждаю я.
– Почему, почему так произошло? Мне всего пятьдесят, а, кажется, что ничего уже не вернешь. Ты знаешь, сколько я должна? – Она, часто моргая и размазывая по лицу слезы, называет сумму. – Меня же уже запугивали какие-то мужики. А где я возьму деньги? Они даже сына моего похитили и шантажировали меня. Мне пришлось срочно продать последнюю квартиру, чтобы выкрутиться.
– Этот страшный период закончится. – Вдруг предсказываю ей я.
– Не может быть! – Не верит она. – Как? Меня убьют или я сама повешусь?
– Еще пару лет ты будешь метаться, пить и скрываться. И спасать мужа. У тебя муж очень больной. А сына придется вытаскивать из наркоты. – Впадая в транс, произношу я.
– Да. Мой Алекс(муж) очень больной. И сейчас в больнице. Ему должны сделать операцию сначала на одной ноге, а потом на другой. Он сможет снова ходить? – Интересуется она, допивая виски прямо из бутылки.
– Ходить он сможет, но с трудом. У тебя на руках окажется инвалид. За сыном присмотри. Он уже в дурной компании. – Предупреждаю Ирму я, рассматривая узоры из кофейной гуще в ее чашке.
– А что со Славкой(сыном)? – Удивляется она, трезвея. – Он такой мамин сын. Какие наркотики? Чушь! Не гони!
Она встает из-за стола и падает от того, что уже очень сильно пьяна. И выглядит жалко. Я пытаюсь ее поднять, но бесполезно. Она ползает на четвереньках возле стола, чертыхаясь.
– Давай продолжим в другой раз. – Предлагаю ей я. – Тебе нужно поспать.
Я пытаюсь ее снова поднять и помочь ей лечь на диван, на котором мы расположились.
– Нет. Не надо. – Упрямится она. – Лучше скажи, я буду снова богатой? Выпутаюсь?
– Я же тебе сказала, что все пройдет. Но в бизнес ты больше никогда не вернешься. Останешься без ничего, но работу найдешь и будешь мыть полы до пенсии. – Успокаиваю ее я.
– Да что ты несешь! – Кричит она. – Ты хочешь сказать, что я буду уборщицей? И жить на съемных квартирах? И платить какому-то дяде? Убирайся вон! Скотина!